Если рассматривать ситуацию с юридической точки зрения, то обманутый супруг мог либо добиться наложения на неверного супруга наказания, либо инициировать развод (но сделать и то, и другое одновременно закон запрещал).
Прелюбодеяние в Российской империи официально считалось преступлением. Наказанием служило тюремное заключение на срок от полугода до года. Такие уголовные дела рассматривались светским судом, но если виновный был христианином, то дело затем передавалось в духовное ведомство соответствующей конфессии для решения вопроса о наложении церковного покаяния (не вместо тюрьмы, а дополнительно к ней).
С другой стороны, супружеская неверность являлась достаточным основанием для расторжения брака. Дела о разводе рассматривала духовная консистория (церковный суд во главе с архиереем, имевшийся в каждой епархии – то есть, в реалиях Российской империи, в каждой губернии). В случае, если принималось решение расторгнуть брак, виновный супруг лишался права повторно вступить в брак.
Пикантность ситуации состояла в том, что закон подчеркивал: ни свидетельства обманутого супруга, ни даже собственного признания изменившего супруга недостаточно для доказывания измены. Консистория требовала более объективных доказательств, которыми считались, например, показания свидетелей. Поэтому супруги, которые не имели романов на стороне, но страшно надоели друг другу и мечтали найти формальный повод для развода, прибегали к услугам специальных контор, предоставлявших актеров, готовых сыграть роль любовника/любовницы и изобразить постельную сцену с клиентом, чтобы другой супруг как бы случайно зашел в это время в комнату в сопровождении посторонних людей и «застал изменника».
Собственно, из сказанного в последнем абзаце уже понятно, что развод был делом крайне скандальным, чудовищно портящим репутацию обоим супругам. Поэтому на практике в высших слоях общества, где о репутации очень заботились, разводы были очень редки (причем часто даже в случае неверности жены вину из джентльменских соображений брал на себя муж – напимер, в «Анне Карениной, хотя роман Анны и очевиден, Каренин считает, что когда дело дойдет до консистории, то именно он должен будет сделать вид, что у него есть любовница). Если становилось известно о неверности одного из супругов, другой чаще всего предпочитал либо устроить тихий неофициальный разъезд по разным домам, либо вообще сделать вид, что ничего не происходит. В дворянской среде в то время к супружеским изменам, даже женским, относились довольно лояльно (в отличие от крестьянской среды, где для девушки считалось вполне нормальным иметь любовника до свадьбы, зато за измену после свадьбы муж не то что развелся бы с ней, а скорее всего просто убил бы).