Пушкин далеко не самый известный и читаемый за границей русский классик. Хотя европейская известность Пушкина началась еще при его жизни (подробнее об этом можно прочесть здесь feb-web.ru), а за переводы его сочинений брались такие известные писатели, как, например, Проспер Мериме, сейчас романы Толстого и Достоевского, рассказы и драмы Чехова пользуются гораздо большей читательской и исследовательской популярностью. Они чаще переводятся, переиздаются и экранизируются. Причины этого более-менее очевидны: сюжетно и идейно насыщенные романы, фабульные и психологически прорисованные новеллы гораздо меньше теряют в переводе, чем «гармонические точные» стихи Пушкина и его аттически скупая, «голая», по выражению Льва Толстого, проза.
Характерны в этом отношении многочисленные попытки создать читательски удачный английский перевод «Евгения Онегина», до сих пор не увенчавшиеся успехом, и в том числе перевод Владимира Набокова, который приложил к своей англоязычной версии пушкинского романа в стихах обширнейший комментарий, занимающий в первом издании четыре тома, а в русском переводе около 900 страниц. Перевод сам по себе, таким образом, оказывается бессилен передать ироничную пушкинскую игру с сюжетом и стилем, диалог с читателем, неоднократно меняющийся тон автора-повествователя, без которых «Евгений Онегин» оказывается просто романом «с несчастной любовью, дуэлью, сном и двумя письмами», каким он вышел в нашумевшей экранизации Марты Файнс («Onegin», 1999 wikipedia.org)).
С другой стороны, имя Пушкина за границей, безусловно, хорошо известно, известен и его особый статус в русской культуре, которому, как и «загадочной русской душе» иностранцы больше удивляются, чем понимают его.