Почему Достоевский так популярен на Западе?

«Достоевского ценят на Западе - и, надо сказать, в данном случае (в отличие от аналогичной совершенно неправильной западноевропейской оценки Толстого) вполне справедливо - в первую очередь как религиозного мыслителя, как наставника жизни, как гения, принесшего какие-то драгоценные откровения в области человеческого духа. Конечно, некоторую долю увлечения Достоевским на Западе надо отнести за счет наивного и снобистического интереса к темам Достоевского как к мнимо-реалистическим изображениям так называемой «русской» души. Но эта поверхностная сторона популярности Достоевского совершенно перевешивается серьезным вниманием к существенному общечеловеческому смыслу его миросозерцания. Так обстоит дело, например, во всяком случае в Германии. Можно сказать: Достоевский - единственный русский писатель, идеи которого играют существенную роль в духовном обороте западной жизни и который стал некоторым фактором в идейном развитии западного мира», - написал еще в 1931 году в Берлине уже девять лет как высланный из России философ С.Л. Франк в статье «Достоевский и кризис гуманизма». Стоит добавить, что те же немцы долгое время ошибочно считали Федора Михайловича предтечей Ницше, чем тоже подогревали интерес к нему (плюс статья Льва Шестова «Достоевский и Ницше» (1906), также достаточно известная в свое время на Западе). В послевоенные годы популярность экзистенциализма — это новый виток прочтения и Достоевского за рубежом («проклятые вопросы» и прочие дела). Особым спросом он пользовался и в годы «холодной войны» — по нему изучали «образ врага».

Но сегодня ситуация не столь однозначна. Популярность, с одной стороны, сохраняется, но в интеллектуальной среде, а в массе своей — она того же рода, что и у нас мода на, скажем, Бориса Виана после экранизации «Пены дней». Так, году в 2009-м телезвезда Опра Уинфри прорекламировала в прямом эфире «Анну Каренину», и Толстого продавали чуть ли не во всех супермаркетах США. А в прошлом году Вуди Аллен снял свою версию «Преступления и наказания» - «Иррациональный человек», и, понятно, вырос интерес к Достоевскому. Сейчас он вновь повернулся к Толстому благодаря сериалу ВВС по «Войне и миру».

С другой же стороны, восприятие русской классики на Западе давно не то, каковым его у нас привыкли считать со времен, когда «космические корабли бороздили просторы Большого театра». В статье «Роман» из американской «Энциклопедии мировой литературы Кассела» («Cassell's Encyclopaedia of World Literature», Vol.1. N.Y., 1973.) можно прочесть следующее: «Не только страна была ненормальной, но и герои романов тоже были ненормальны: о братьях Карамазовых или князе в «Идиоте» нельзя сказать, что они репрезентуют человеческую природу. <...> Своего рода сверхчеловеческая мощь в построении характера в известной степени выводит создания Толстого и Достоевского за рамки романа в собственном смысле слова... хотя никто не может сказать, к какому миру они в таком случае принадлежат. Эта странность сначала вызвала громадную популярность русского романа — но чуть позже стала причиной того, что европейская публика немного устала от русских, а также стала немного бояться их» (дано в переводе А.Щербенок). И это двоякое восприятие наглядно продемонстрировал все тот же Вуди Аллен в своем фильме «Любовь и смерть» (1975).

Отдельно стоит рассказать о популярности Достоевского в Японии, где его романы из-за колоссального количества смертей (в том числе самоубийств) до сих пор вызывают повышенный интерес самой широкой публики. Так, все японцы ведут счет: в «Карамазовых» — 43 смерти, а из 39 персонажей «Бесов» погибает каждый третий — где-нибудь еще простые читатели это отмечают при чтении упомянутых книг? (В России статистику смертей по всем романам сделала, по-моему, лишь Л.Сараскина, автор биографии Достоевского в серии ЖЗЛ). Об этом критик Кэнъити Мацумото еще в 1975 году написал: «Японцы одержимы Достоевским», а исследователь Достоевского Садаеси Игэта в 2011-м заметил: «Японские читатели и писатели повторяют диалоги с Достоевским, размышляя о самом себе или о нашем обществе». И он как никакой другой автор подпитывает их сосредоточенность на своем внутреннем мире. Здесь такое острое самосознание называют «тюнибё» - «болезнь учеников средней школы».

А среди местных литературоведов тема «Достоевский и Япония» уже стала традиционной — всплеск так называемого японского реализма и его последующая мировая популярность в прошлом веке обусловлены именно влиянием Достоевского. Рюноскэ Акутагава много писал о том, какое значение имел для него этот писатель (да и его самого в конце концов прозвали «японским Достоевским»), Юкио Мисима и Осаму Дадзай ссылались на него в своих произведениях, развивая темы красоты и преступления. К тому же японские литераторы чуть ли не завидовали суду над ним — все их самурайские традиции с постоянной готовностью к смерти, харакири и пр., просто меркнут перед его опытом гражданской казни.

Я недавно написала на эту тему научную работу. Все дело в адаптации перевода. Достоевский очень адаптирован под западные ценности за счет чудесного перевода (не Гарнетт). То есть, велась работа над пониманием того, чего хочет сказать Достоевский, как это сказать человеку другой культуры. Попали, так сказать, в точку.