В чем заключаются основные изменения в английском языке в период нормандского завоевания?

Нормандское завоевание можно назвать периодом очень условно (1066 – начало 1070-х), и во всяком случае, в языке не было "периода нормандского завоевания". Были "периоды ДО и ПОСЛЕ нормандского завоевания".

## Если Вы имеете в виду, как менялся поздний древнеанглийский, то ответ следующий.

Нужно отметить, что к XI в. английский был языком с необычайно развитой письменной культурой по сравнению с остальным европейским регионом. Я сейчас как раз начал косвенно заниматься этой темой в связи с англо-саксонскими грамотами, и при знакомстве с историографией распространённость письменности в поздний саксонский период меня просто поразила. Если на континенте в первом тысячелетии новой эры бóльшая (предположительно – сильно бóльшая) часть текстов писалась на латыни (часто – весьма грубой), в Скандинавии – рунами и поэтому в очень ограниченном числе и с сильными ограничениями в содержании (см. здесь), а в Восточной Европе какая-либо письменность появляется вообще только с христианизацией (скромно дам ссылку на свой же ответ для ознакомления), то английский обладал к 1066 году очень развитой и укоренённой письменной традицией. Важные тексты, обладавшие до известной степени ритуальным значением (королевские жалованные грамоты, жития святых, монастырские уставы, переписка с папами и вообще почти вся церковная литература), писались по известным причинам на латыни, но более обыденные нужды обслуживал древнеанглийский. Это королевские указы, договора об аренде земли, завещания, сделки о купле-продаже земли, записи судебных решений, законы и проч., не говоря уже о поэзии и анналистике. Судя по всему, грамотность среди свободного населения была гораздо более распространена, чем обычно описывается в общей литературе, и поэтому тексты для повседневных задач составлялись на народном языке. Очень вероятно, что светская элита в своём подавляющем большинстве была если не грамотной хотя бы на элементарном уровне, то уж во всяком случае очень хорошо понимала ценность документов и имела собственные семейные архивы – некоторые серии подобных документов фрагментарно можно проследить в церковных архивах. Кроме того, по тем сохранившимся обрывкам, фрагментам и отдельным текстам, в поздней англо-саксонской Англии королевская власть активно использовала письмо в управлении страной. Нельзя, наверное, говорить о сложившейся бюрократии в современном или даже средневековом понимании, но более чем очевидно, что делопроизводство было весьма развито. Увы, от всей этой развитой письменной культуры уцелели сущие крохи, и мы можем только условно реконструировать её. Более подробно отсылаю к работам Insley C. Archives and lay documentary practice in the Anglo-Saxon world // Documentary Culture and the Laity in the Early Middle Ages. Cambridge (2013). P. 336-362; Kelly S. Anglo-Saxon lay society and the written word // The Uses of Literacy in Early Medieval Europe. New York (1990). P. 36-62; и сборнику Kingship, Legislation and Power in Anglo-Saxon England (Woodbridge, 2013).

Всё это накладывало заметный отпечаток на английский язык. К X в. уже сложились некоторые нормы и традиции в письменно языке, которые не всегда успевали за меняющимся разговорным языком. Одним из таких примеров можно назвать сочетание букв -sc-. Мы точно знаем, что когда-то оно действительно отражало произношение /sk/, но в какой-то момент оно изменилось на /ʃ/, однако до конца англо-саксонского периода на письме это не сказалось. Мы точно знаем, что этот переход произошёл как раз где-то около нормандского завоевания, потому что уже в XII в., когда старая традиция перестала довлеть над писцами, они тут же начали пытаться как-то графически обозначать новый звук (откуда мы имеем современное -sh-), но в какой именно момент – увы, установить не удаётся.

Тем не менее, древнеанглийский не был статичным и тоже менялся на протяжении свой истории. Можно выделить два главных направления эволюции древнеанглийского ко временам нормандского завоевания.

Во-первых, к концу периода древнеанглийский очень заметно обогатился лексикой из древнескандинавского в ходе двух волн викингских нашествий (в IX и XI вв.) с последующим заселением восточных районов острова. По некоторым оценкам, до полутысячи слов из пласта очень повседневного языка закрепились в английском: egg, leg, law, husband, fellow, skirt, sky, anger, ill, die, though и сотни других слов – всё это заимствования. Более того, даже такие нетривиальные частотные слова, как are, they, their, them – это также из древнескандинавского. Проникновению и закреплению слов помогало родство двух языков, а также их одинаковая престижность в обществе. Есть достаточные доказательства, что носители могли понимать друг друга без переводчиков. Вот красочный эпизод из "Саги о Харальде Суровом": "Стюркар, окольничий конунга Харальда сына Сигурда, доблестный муж, спасся из битвы [при Стэмфорд-бридж, 25 сентября 1066 г.]. Он добыл коня и ускакал. Вечером подул довольно холодный ветер, а на Стюркаре не было ничего, кроме рубахи. На голове у него был шлем, а в руке обнаженный меч. Когда его усталость прошла, ему стало холодно. В это время ему повстречался один возничий, одетый в кожух. Стюркар сказал:

— Не продашь ли ты мне кожух, хозяин?

— Не тебе, — говорит тот. — Ты, должно быть, норвежец, я узнал тебя по твоей речи.

Тогда Стюркар сказал:

— Если я норвежец, то что же?

Бонд отвечает:

— Я хотел бы убить тебя, но к несчастью нет при мне оружия, чтобы делать это.

Тут Стюркар сказал:

— Коль ты не можешь меня убить, то я попробую, может быть, сумею убить тебя.

Он поднимает меч и ударяет им бонда по шее так, что у того отлетает голова. Затем он взял кожух, сел на коня и поскакал к берегу".

Сегодня считается, что в Области Датского Права население было вообще двуязычным, хотя когда билингвизм исчез — сказать трудно, да и это зависит от региона, но по некоторым сведениям, до XIII в. в некоторых местах по-прежнему в ходу был скандинавский наравне с английским. На уровне говоров его влияние до сих сильнее на востоке Англии, где осталось больше диалектных скандинавских слов. И, конечно, скандинавские следы очень заметные в топонимике: названия на -by, -thorp, -throp, -thwat, -toft и некоторые другие — это скандинавизмы (см. Fellows-Jensen G. Bursting the Bounds of the Danelaw / ed. by G.R. Owen-Crocker, S.D. Thompson. Oxford – Philadelphia: Oxbow Books, 2012. – P. 85–92).

Во-вторых, уже в позднем древнеанглийском видны некоторые зачатки тех движений, которые полностью преобразуют язык из флективного в аналитический в будущем. Начинают встречаться первые формы того, что впоследствии станет перфектом и плюсквамперфектом (глагол habban/beon + страдательное причастие прошедшего времени), ослабляется лексическое значение некоторых других глаголов (sculan, willan, wesan) и они начинают употребляться в аналитических конструкциях для выражения будущего времени (вроде "ic wille secgan" — I will say) или страдательного залога (вроде "ic eom lufod" — I am loved). Порядок слов становится менее свободным, хотя ещё далёк от нынешнего фиксированного состояния. Появляются протоартикли se/seo/þæt и an. Впервые замечается смешение окончаний существительных и прилагательных в некоторых падежных формах, и в целом наблюдаются некоторые упрощения в системе существительных — главным образом по типу унификации, когда редкие формы забывались, а слова переходили в разряд более распространённого класса.

Сказать, почему начинаются эти изменения, однозначно невозможно (о чём автор имел возможность написать здесь). Есть предположения, что английский был и сам по себе склонен к подобным флуктуациям, а контакты с родственным древнескандинавским придали им дополнительный импульс, и язык пошёл в сторону некоторых упрощений.

## Если же вы спрашиваете, что происходило с английским после нормандского завоевания, то помимо произношения среднеанглийский изменился в трёх главных пунктах:

1. распалась старая флективная система,

2. в язык проникло огромное число заимствований,

3. в орфографии, говоря без обиняков, наступил хаос.

Последний пункт я здесь описывать не стану, так как подробно разобрал его тут, милости прошу. Коротко скажу только, что из-за разрыва традиции орфография настолько преобразилась, что мы теперь имеем такой облик слов, где в половине случаев остаётся только запомнить его наизусть.

После нормандского завоевания для английского настали трудные времена: язык стал считаться непрестижным со всеми вытекающими. Всего на протяжении средневековья в Англии одновременно существовали три языка: латынь, старофранцузский (сначала —нормандского извода, позже и других диалектов тоже) и английский. На латыни велось богослужение и писалась "высокая" литература. Французский был языком знати и обслуживал её нужды, на нём могли составляться тексты нейтрального регистра (например, документы судопроизводства). Английский оставался языком "грубого простонародья", тексты на нём писались спорадически и не системно. Всё это не замедлило сказаться на грамматике и лексике английского.

Во-первых, исчезла литературная норма, сложившаяся в поздний англо-саксонский период на основе уэссексского говора. Да, и тогда существовали региональные различия, заметные по письменным памятникам, но литературный древнеанглийский, т.е. по сути уэссексский, до определённой степени нивелировал их. С утратой этой наддиалектной нормы, а также в связи с перестройкой социально-экономического уклада страны произошла полная перегруппировка английских диалектов, которые заметно отдалились друг от друга и далее эволюционировали по-разному. Например, в северных говорах и в Шотландии фонетика менялась менее резко, и до сих пор в некоторых позициях сохраняется архаичное произношение. Иногда кажется, что их носители как будто выговаривают слова почти так, как они написаны (так, например, в RP слова sun и son не различаются, но на на севере первое ближе к /sʊn/, а второе — к /sɔn/).

Во-вторых и в-главных, без единой литературной нормы языка все тенденции, проявившиеся ещё до нормандского завоевания, получили полную свободу. Самым главным изменением был полный распад системы окончаний, из-за чего связи между словами стали выражаться не флексиями (то есть по форме слова можно было определить, как оно связано с другими), а порядком в предложении и служебными частями речи. И, раз начавшись, этот процесс уже невозможно остановить.

Рассмотрим вот такой пример: возьмём фразу "Король дал лошадей своим мужам". В древнеанглийском она могла иметь примерно следующий вид:

(Se) cyning geaf blancan his gumum.

Слова "(белая) лошадь" — blanca и "муж" — guma оба мужского рода и множественного числа, но первое в винительном падеже, а второе — в дательном. За счёт последовательного различения падежей, лиц и чисел порядок слов был более или менее свободным, что особенно проявляется в поэзии. Однако, надо полагать, в устной речи окончания постепенно стали произноситься ослаблено и менее чётко, из-за чего вместо gumum могло появиться guman, то есть уже оба существительных стоят в винительном падеже. Тогда носители находят выход и начинают активнее использовать предлог to для выражения смысла дательного падежа, однако окончание по-прежнему присутствует, т.к. оно маркирует функцию существительного в предложении — это дополнение. И перед нормандским завоеванием эта же фраза уже может писаться так:

Se cyng geaf blancan to his guman.

А раз конкретный падеж теперь выражается предлогом, то и артикулировать окончание уже не требуется — круг замыкается, и дальше вся система неизбежно идёт к упрощению. Веке в XIII с поправкой на орфографию и изменившуюся грамматику фраза могла выглядеть так:

þat kyng gave blonkes to hys goume(n).

Буква "e" уже передаёт нейтральный гласный (шва в современной классификации), а следующий за ним согласный в какой-то момент окончательно отпадает. Шва ещё произносится до великого передвижения гласных, а после остаётся только на письме для обозначения качества предшествующего гласного в корне (отсюда все эти "немые e" на конце таких слов, как cake, safe, like, ride и проч.). В процессе из четырёх падежей (именительный, родительный, дательный, винительный) остаётся сначала два (субъектный и объектный), а затем и вовсе один (объектный сохраняется только для личных местоимений).

Одновременно с этим неизбежно упрощается и множественное число существительных. В древнеанглийском оно образовывалось довольно сложно, в зависимости от грамматического рода и основы (желающие могут посмотреть на современный исландский, где эта система упростилась незначительно по сравнению в древним состоянием, и только схватиться за голову). Однако в связи с распадом системы падежных окончаний подобные различения уже не важны, как и грамматический род, и все существительные начинают образовывать множественное число одним способом — через окончание -(e)s, что и видно в последнем примере на слове blonkes, которое всю жизнь множественное число получало через окончание -an. Более подробно см. тут.

В современном английском сохранилось всего несколько исключений, вроде foot — feet, но заметьте book — books, а не beek, хотя именно так и было в древнеанглийском: boc — bec, и такое же корневое склонение сохраняется в современном немецком и датском (das Buch — die Bücher и en bog — bøger соответственно). При этом новые слова и заимствования также идут по общему правилу: moose — mooses. Для тех, кому эти исключения кажутся нелогичными и неудобными, могу предложить немецкий, где древняя система эволюционировала в 8 способов образования множественного числа, так что das Wort — die Wörter, die Frau — die Frauen, а der Sohn — die Söhne и т. д. Или же отсылаю к родному русскому, где таких способов аж 18 штук, и "стол — столы", но "стул — стулья". Теперь поставьте себя на место иностранцев, изучающих русский язык, и скажите спасибо нормандцам за ваше счастливое школьное детство в классе английского языка. Голову тоже отпустите :)

Разумеется, отпадение окончаний затронуло не только существительные, но и глаголы с прилагательными. Прилагательные, как видно из нынешнего состояния, перестали склоняться и согласовываться с существительными вовсе, оставшись по сути в виде корней. Глаголы оказались более стойкими, и для 3 л. ед. ч. в настоящем времени всё же сохранили одно окончание, которое теперь доставляет столько неудобств ученикам. Однако и глагольная система сильно упростилась: в древнеанглийском было примерно поровну сильных и слабых глаголов; первые образовывали формы через изменение гласной и окончание (в первую очередь в прошедшем времени), а вторые — через окончания и суффиксы. Однако уже в древнеанглийский период новые глаголы шли только по пути слабых, и со временем образование форм по спряжению сильных глаголов стало непродуктивным (хотя некоторые исключения всё же имелись, так, заимствованный глагол catch изменяет гласную в caught). В результате последние сохранились в количестве примерно трёх сотен в современном английском под именем "неправильных глаголов". Многие сильные глаголы перешли в разряд слабых и стали спрягаться как "правильные". Например, глагол helpan ("помогать") был сильным и менял гласную в корне: helpan ("помогать") — healp ("он/она/оно помогает") — hulpon ("мы/вы/они помогли") — holpen (страдательное причастие прошедшего времени, что-то вроде "(вс)поможенное"). А вот в современном немецком он остался "сильным": helfen — hilft — half — geholfen, как и в датском: hjælpe — hjalp. При этом интересно, что и некоторые слабые глаголы стали сильными и сегодня являются "неправильными": предки современных have, send, sell, tell и некоторых других были слабыми глаголами.

Любопытно, что этот процесс перехода "неправильных" глаголов в "правильные" не завершился. Если вас хорошо учили, то знаете, что если хотите сойти за сноба — используйте более архаичные британские формы learnt, burnt и dreamt вместо вульгарных американских learned,burned и dreamed. Правда, эти янки сохранили старую форму gotten вместо got, вот негодяи. По некоторым прогнозам лингвистов, данная тенденция будет продолжаться и дальше и, возможно, лет через сто прошедшее время от, скажем, to buy будет buyed, а не bought.

В результате всех этих изменений, а также в связи с дальнейшим развитием сложных видо-временных глагольных форм, английский получил современный грамматический облик, где падежи отсутствуют почти полностью, грамматических родов существительных нет, прилагательные не имеют окончаний вообще, множественное число существительных почти полностью унифицировано, и только глаголы чуть-чуть ведут себя бунташно, а связи между словами осуществляются за счёт порядка в предложении и служебных частей речи.

Однако не стоит думать, что всё, что произошло с английской грамматикой, было сплошной деградацией. Во многом язык сильно обогатился и усложнился. Самый очевидный пример — система глаголов. В древнеанглийском было всего два времени (прошедшее и настоящее). А. Смирницкий также пишет, что существовал и вид глагола, передаваемый приставкой ge-, но, кажется, это мнение не является общепризнанным (из моего личного опыта никакой последовательной системы употребления ge- с глаголами я не замечаю). В среднеанглийском получили развитие сложные аналитические конструкции, которые в нашей школе для простоты обозначаются "временами", но это, по-моему, только запутывает учеников (по такой логике, в русском не три времени и два вида глаголов, а просто шесть времён). По-научному они называются "видо-временные глагольные формы", и сегодня все действия в английском языке могут простыми (Simple), продолженными (Continuous), завершёнными (Perfect) и продолженно-завершёнными (Perfect Continuous), чего никак не было в древнеанглийском. Появился и утвердился страдательный залог. Синтаксис стал более продвинутым и развитым. Если подытоживать, то на современном английском можно говорить о более сложных вещах и абстрактных понятиях, многие идеи теперь можно выражать более тонко и детально.

И второе крупное изменение английского после нормандского завоевания — приток и освоение французских и латинских слов. Если скандинавы оставили в литературном английском всего около 500 слов, то французский и латынь — до 10 тысяч (впрочем, в литературе цифры заметно "гуляют"). Об этом написаны миллионы страниц, а на ютубе предлагаются сотни видео (например). Если говорить коротко, то в качестве rule of thumb можно использовать объяснение Вальтера Скотта из "Айвенго": если понятие относилось к реальности "грубого простонародья", сохранялось английское слово, но если оно было свойственно франкоязычной знати, закреплялся французский термин, даже если у него имелся английский синоним. Поэтому пока животные ходили по крестьянскому двору, они носили германские названия, но, попав на стол лорда, становились французами. Таким образом cow, swine, sheep и calf превращаются в beef, pork, mutton и veal. Иногда для одного и того же явления сохранялись сразу два слова, но тогда они меняли свой регистр (ask и demand, wedding и marriage, king и monarch и т. д.). В результате среднеанглийский по своему лексическому составу выглядит настолько причудливо, что иногда даже говорят, что он был чуть ли не креольским языком (Townend M. Viking Age England as a Bilingual Society // Cultures in contact: Scandinavian settlement in England in the Ninth and Tenth centuries. Turnhout: Brepols, 2000. P. 91), и в англоязычной литературе его вслед за периодом часто называют "англо-нормандским" (Anglo-Norman).

Когда на рубеже XIV и XV вв. английский отвоёвывает свои позиции у французского и снова становится общенациональным языком, следующие области либо полностью, либо очень сильно изменили свой лексический состав с английского на французский:

• социальные (феодальные) отношения: manor, baron, peasant, villein, count, bailiff, master и т.д. Из английских слов выжили lord (от hlaford), lady (от hlafordie), knight (от cniht) и некоторые другие;
• ремёсла: painter, tailor, carpenter, merchant и др., хотя сохранилось и немало английских терминов;
• государственная власть и управление: ordain, parliament, treasury, vote, assemble, decree и т. д. Из английских слов остались разве что king (от cyning) и queen (от cwene);
• судопроизводство: court, judge, justice, accuse, arrest, sentence, appeal, condemn, plaintiff, jury, felony, verdict, traitor, contract, damage, prison и проч.; английские слова оставлись в этой сфере очень ограниченно (например, doom или ordeal).;
• военное дело: battle, cavalry, chivalry, artillery, siege, lance, soldier и др.; здесь сохранилось и немало английских слов, например, sword (от sweord), shield (от scyld), а другие поменяли значение: так, английское spear из наконечника копья стало обозначать копьё пехотинца, а кавалерийское стало французской lance (от лат. lancea);
• явления из жизни высших слоёв: mansion, money, gown, boot, beauty, mirror, jewel, appetite, banquet, herb, spice, sauce, roast и др.;
• культура и искусство: art, colour, language, literature, poet, chapter, question и др.;
• понятия, которых не было в английском: castle, sergeant, catapult, fief, tournament, history и др.

...и др.

Любопытно, что на протяжении периода некоторые французские слова проникали в английский более одного раза из разных диалектов, и если сохранилось более одного варианта, они приобрели разные смыслы или оттенки в английском: chase и catch, royal и real, regard и reward, gauge и wage, guile и wile, guardian и warden, guarantee и warrant и проч.

Однако не стоит снова думать, что французский "испортил" английский язык. Да, многие слова оказались вытеснены, но ведь одновременно с этим французским принёс новые весьма продуктивные морфемы: окончания -age, -ance/-ence, -ant/-ent, -ment, -ity и -tion, или приставки con-, de-, ex-, trans- и pre-. И если от новых корней образовывались новые слова с помощью английских морфем (un-veil, beauti-ful, regard-less, interest-ing-ly и т. д.), то верно и обратное: к старым корням добавлялись новые морфемы — en-lighten-ment, ship-ment, dis-like, talk-ative и т. д.

В результате к XV-XVI в. английский вышел совершенно другим языком как в грамматическом, так и в лексическом аспекте, гораздо более похожим на привычный нам английский. Разумеется, я обозначил только основные вехи и почти полностью опустил фонетику, было ещё очень много частных изменений и процессов, но, образно говоря, совершенно прав Торбен Кисби, когда пишет, что если сравнить поздний древнеанглийский и ранний новый английский, может показаться, что "язык преобразился буквально за ночь" (Kisbye T. A Short History of the English Language. Aarhus University Press, 1992. P. 68).

В заключение могу порекомендовать следующие материалы по истории английского, часть из них доступна в Сети:

1. A Companion to the History of the English Language; ed. by H. Momma and M. Matto. Singapore: Wiley-Blackwell, 2008. - 690 p.
2. Dean R.J. What is Anglo-Norman? // Annuale mediaevale. 1965. Vol. 6. P. 29-46.
3. Kisbye T. Op. cit.
4. Lutz A. When did English begin? // Sounds, Words, Texts and Change; ed. by T. Fanego and E. Seoane. Amsterdam, 2002. P. 145-171.
5. Nielsen H.F. From Dialect to Standard: English in England 1154-1776. Univeristy Press of Southern Denmark, 2005. - 300 p.
6. Viney B. The History of the English Language. Oxford - New York: Oxford University Press, 2008. - 88 p.
7. Аракин В.Д. История английского языка. 2-е изд. М., 2003. - 269 с.
8. Смирницкий А.И. Древнеанглийский язык. М., 1998. - 318 с.

Также есть множество популярных статей и видео в Интернете, выбор огромный. Я бы посоветовал из видео многосерийный документальный фильм The adventure of English, 500 AD to 2000.

во временном вытеснении английского языка на периферию социальной жизни как языка крестьян

росте числа латинизмов и галлицизмов в книжном языке, т.к. феодалитет говорил на на одном из диалектов французского