Тайным смыслом его пьесы наполнены только для нас - для его современников это были очевидные вещи, а ныне популярный «код Шекспира» (одноименная книга Джона Андервуда и вторая серия третьего сезона «Доктор Кто») - всего лишь маркетинговый ход на волне спроса на детективы а ля Дэн Браун. Любителям подобных загадок, в том числе о том, кто же на самом деле был автором знаменитых пьес, можно порекомендовать более серьезное исследование российского литературоведа и шекспироведа И.М.Гилилова «Игра об Уильяме Шекспире» (1997), у теории которого много и сторонников, и критиков как в России, так и за рубежом (книга переведена, в частности, на английский).
Ну а скрытый от нас «Шифр Шекспира» на примере пьесы «Макбет» отлично раскрывает театровед и театральный критик, главный редактор журнала «Театр», арт-директор фестиваля NET и программный директор крупнейшего театрального фестиваля Wiener Festwoche в 2016 году Марина Давыдова arzamas.academy
Более подробно о том, «Для кого был написан «Гамлет»?», рассказывает
театральный критик, доктор искусствоведения, профессор РАТИ, член исполкома Международной шекспировской ассоциации, председатель Шекспировской комиссии Научного совета по истории мировой культуры РАН Алексей Бартошевич postnauka.ru
Лекция длится чуть более часа, поэтому суммирую, в т.ч. из других его статей: Шекспир сам ничего не шифровал и не тайнописал, а сочинял на вполне доступном языке для своего зрителя, не заботясь ни о сохранности своих пьес, ни даже об их публикации. Напротив, он даже им противился — «Гамлета» выпустили подпольно, без его ведома, а сам он решился их напечатать лишь после Лондонской чумы, когда все театры закрылись и актеры оказались в бедственном положении.
В частности, Бартошевич в интервью красноярскому театральному критику Елене Коноваловой говорит: «Абсолютно неверно представлять себе Шекспира как какого-то заброшенного в темную эпоху гения, который сидит в кабинете и пишет шедевры для потомков. Он писал исключительно для своих современников, которые приходили к нему в лондонский театр «Глобус». И не видел существования своих пьес вне современного ему театра. Возможно, как автор сонетов он еще и надеялся сохраниться в памяти людей. Но не как автор «Гамлета», «Отелло» или «Короля Лира». Он думал не о нас с вами. Он думал о сборах, которые зависели от тогдашней публики. Шекспир был человеком театра своего времени. <...>
Мы, конечно, не знаем, что современники Шекспира понимали в его пьесах, можем только предполагать. Да, публика была неотесанная. Да, именно для этой примитивной, наивной, глупой и смешной, с нашей точки зрения, публики он писал. Но в то же время она была прекрасна, потому что, воспитанная в церкви, она обладала свойством, которым должна обладать всякая публика, — божественной наивностью. То есть искренней верой в происходящее на сцене и умением слушать. Мы слушать не умеем, мы живем в мире сверхвизуализированном, в мире картинок».