Я не вполне лингвист, но много бываю в поле и очень люблю этот вид исследования. Для фольклориста-этнолога-культурного антрополога ситуация сбора полевого материала чаще всего выглядит как интервьюирование, в ходе которого исследователь и информант респондент, исполнитель - словом, носитель традиции могут разыгрывать разные сценарии: молодой неопытный и наивный "ученик" и опытный знаток традиции, который наставляет младшего; посторонний "дурачок" - несведущий горожанин и "экскурсовод", разъясняющий, что к чему, и отвечающий на нелепые вопросы; знахарь, пытающийся передать магическое знание младшему профану; люди разных культур, делящиеся взаимно собственным опытом и взглядом на вещи, и т.п. Однако, во всех этих случаях за рамками общения остается очень существенное - сама живая традиция. Когда экспедиции имеют определенные сроки, на которые ее необходимо заранее планировать, нечасто удается получается попасть в нужный момент и зафиксировать исполнение обряда, празднование местного праздника, свадьбу и проч. А когда удается - может оказаться, что прежние сведения, полученные путем интервьюирования, неполны, неясны, нуждаются в уточнении. Но особенно ценно не просто захватить момент живого исполнения, но и самому скрыться, слиться с толпой, сделаться невидимым - чтобы как гостю и городскому жителю не быть в центре , не перетянуть на себя общее внимание. Это совсем сложно. Одна из таких чудесных ситуаций, когда все совпало,случилась у меня в 2006 г. благодаря сербской коллеге, организовавшей почти экспромтом однодневную поездку к влахам - сербским румынам. В этот день отмечалась "помана" - поминальный обряд, завершающий траурный период (он может длиться от года до 7-ми лет). У влахов это мероприятие длится с утра до вечера, собирает едва ли всю деревню - сотни людей приходят в несколько очередей, поскольку дом и двор не могут вместить всех сразу. В такой толпе, собравшейся по такому поводу, было легко затеряться, превратиться в слух и зрение и просто записывать и снимать все происходящее (благо, нас было четверо). Ощущение того, что попал в совершенно иной мир, возможность увидеть (а не услышать) его не инсценированным, а абсолютно живым - редкая удача.
Мечтается же (и, кажется, именно мечтаниями все и ограничится) провести в роли наблюдателя не день, а два-три-четыре месяца, стать членом социума, не "своим", конечно, но привычным, общаясь с которым можно говорить как с соседом, увидеть своими глазами не один обряд, а повседневность, которая столь же интересна и заслуживает такого же, если не большего, внимания