Кроме того, на рубеже XVIII-XIX вв. в разрозненной Германии, равно как и во многих других континентальный государствах Европы (Англия не в счёт) отношение к науке значительно меняется. Так, наукой для образования каждого гражданина, а в целом - нации граждан, служит искусство, которое нельзя интерпретировать, но можно внимать ему и просвещаться духовно (читай, постигать дух - для Гегеля это определенно тождественно постижению истины). Такое положение дел развязывает руки философам, которые могут говорить о более сложных материях и более сложно, но вполне понятно в своем узком кругу. Критические статьи появляются в студенческих журналах, и доступ к этим журналам достаточно высок, однако, требует определенного бэкграунда для точного понимания написанного
Явным сторонником этого сложного академического языка были неомарксисты. Хоть не каждый из них писал так сложно (тот же Маркузе вполне читабелен), но Гегеля, Маркса (который тоже не так уж и прост в прочтении) и прочих поддерживали
А вот Шопенгауэр, напротив, таких "словоблудов", как бы он сказал, критиковал, и критиковал во многом именно за их слог. Мол, за ним ничего не скрывается, кроме неуверенности в своей концепции
На чьей стороне баррикад оказаться - решать вам)