Ситуация была следующая: спектакль начался, вошли зрители. У всех зрителей были проверены паспорта, как это происходит на каждом нашем спектакле. Где-то на 15-20 минуте встал молодой человек, около 25-30 лет на вид, матом прокомментировал происходящее на сцене. Он вышел через сцену и нас, артистов, в фойе. За ним встал другой человек, он был помоложе, сказал то же самое: кто мы, что мы и про что мы. Тоже вышел. Затем мы продолжили играть спектакль, был полный зал, начался какой-то крик в фойе.
Крики становились все громче и громче: какие-то мужчины кричали про то, что мы всех растлеваем, как мы пускаем несовершеннолетних в зал. Наш режиссер пыталась сдержать натиск, но потом все стало очень громко. Сами зрители попросили прервать спектакль, потому что смотреть его было невозможно. После этого на сцену начали валить человек 15 мужчин. Они представились группировкой «Серб». Было видео, где они это говорят.
Я увела свою коллегу Алю Никулину в гримерку, ей 80 лет, она играет маму в этом спектакле. Ей стало нехорошо. Люди начали все снимать на мобильные телефоны. Начались какие-то лозунги, оскорбления, есть много видео, где они все кричат и говорят. Затем были вызваны сотрудники полиции. После этого (я не видела своими глазами, но как я поняла) была спровоцирована драка. Зритель решил выйти в фойе со своей девушкой, но тут другая девушка из этой группы активистов начала плакать и кричать, что ее ударили. Дальше посыпались угрозы со стороны активистов, что мы ударили девушку, потом сотрудники полиции пригласили в отделение нашего режиссера Настю Патлай и этого зрителя. Настя написала заявление о хулиганских действиях со стороны группы людей и объяснение по поводу того, что паспорта были у всех проверены. Конкретно у этого молодого человека, на которого напирали (он был со стороны активистов) в паспорте был указан 2000 год рождения. Затем все уехали, а мы доиграли спектакль: 97% зрителей остались, они досмотрели спектакль, и мы разошлись домой. Анастасия дала свои показания в отделе дознания и тоже поехала домой.
У зрителей реакция была очень спокойная, интеллигентная и позитивная. Они просили этих людей выйти, а не оскорблять присутствующих, артистов и гомосексуалов. Этот спектакль вообще опосредованно говорит о том, что все люди разные. В частности о матерях, которые сталкиваются с тем, что их дети «не такие как все», и что с этим делать. Сексуальная тема в спектакле не затронута вообще. Он про жизнь, про людей, про отношения. Мы его давно играем, и даже год назад у нас уже присутствовали сотрудники полиции на спектакле, потому что были угрозы от провокаторов. Мы пригласили на спектакль сотрудников полиции, они лично у всех проверяли документы и видели его. Ничего противозаконного мы не совершаем уж точно.
Несмотря на то, что я актриса «Театра.doc», я никогда не нахожусь в эпицентре политических событий. Я в основном про все читаю. У меня маленькая дочка, и я соблюдаю вокруг себя безопасность, это важно для меня и для моей семьи. Честно говоря, я не вникала в это все никогда. Я слышала, что была убита ЛГБТ-активистка в Петербурге. Кто это сделал, непонятно. Есть разнообразные организации, которые, возможно, кем-то финансируются, возможно и нет. В данном случае это фатально гомофобно настроенные люди, все действия которых были направлены на то, чтобы спровоцировать ответную агрессию, и если бы на нее ответили, то виноваты были бы мы. Они сделали для этого все. Наверное, их задача — чтобы не было подобных спектаклей, не было гомосексуалов. Может быть, они хотят каким-то образом их стереть с лица земли, что тут сказать.