Вы не найдете четкого и однозначного ответа на свой вопрос, его попросту не существует.
Для начала нужно разделить обезьян и три запрета, «не видеть, не слышать, не говорить». Так вот три этих отрицания вы найдете в разных учениях и, кажется, в любые времена. Чаще всего вспоминают цитату из Конфуция, называя именно его автором символики [1], но это не так, похожие цитаты вы обнаружите в Танахе (Библии) и Коране, Бхагават-Гите и Чжуан-Цзы, древнетамильской джайнской поэзии или рубаях Омара Хайяма [2]. И это касается не только Востока, в германских языках, в том числе английском существует (независимо от трех обезьян) устойчивое выражение «не слышать зла, не видеть зла, не говорить зла» [3]. Например, в церкви английского городка Роквардин (Wrockwardine) на витражах изображаются ангелы с подобными фразами.
Церковь святого Павла в Роквардине, Витражи с тремя ангелами, XIX в.
Теперь перейдем к обезьянам. Кажется, все пришли к согласию, что старейшие из известных и неоспоримых изображений трех обезьян относятся к японским религиозным практикам Ко-Син [4]. На самом деле это заимствованные из Китая даосские практики Гэн-Шень, бдений в ночь зодиакальной Обезьяны, они хорошо описаны в даосском каноне, однако обезьян там нет.
Три обезьяны появляются (причем не сразу) в качестве спутников характерного для культа Ко-Син божества Сёмэн-Конго. Его тоже не было у даосов, не известен он и в других религиях, однако его имя и внешний вид, однозначно, имеют буддистские корни, это дхармапала, грозное божество — защитник Учения, ближе всего напоминающий мёо (соответствуют индийским видья-раджам, «царям мудрости»).
Сёмэн Конго, скульптура. Дерево, резьба, краска. Япония. XIX в. Собрание ГМИР, Санкт-Петербург
Практики бдений в ночь Обезьяны появились в Японии достаточно давно, можно найти их упоминание в классической литературе, например, в «Повести о Гэндзи» [5]. По преданию их привезли из Китая буддистские монахи, отправлявшиеся на материк для обновления, синхронизации японского буддизма с китайскими источниками. Чаще всего называют имя Сайтё, основателя японской буддистской школы тэндай. Это не обязательно правда, даосские ритуалы Ко-Син мог привезти не только он, но действительно именно в тэндай эти практики изучались.
Сами тэндайские монахи, а за ними и японские исследователи, например, недавно умерший Митио Иида [6], считали, что символика трех обезьян уже в сформированном виде получена из Китая в составе практик Ко-Син. Это трудно проверить, т. к. могущественная китайская школа тяньтай, на основе которой появилась тэндай, уже давно угасла.
Нам же кажется более правдоподобной версия, что обезьяны влились в культ уже в Японии. Почему? В одной исторической точке сходится очень много совпадений.
Центром школы тэндай является гора Хиэй рядом с бывшей столицей Киото. В тэндай (как и в ряде других школ) разрабатывались концепции объединения местных верований (синтоизма) с буддизмом. Синтоистские божества объявлялись проявлениями персонажей буддийского пантеона. Это касается и божеств горы Хиэй, посланниками которых считались обезьяны. Обезьяны оказались включенными в тэндайскую символику настолько, что даже межмонастырские отношения иллюстрировались как бракосочетание обезьяньих семейств [7].
Еще одно предположение подсказало нам одно из религиозных сооружений Осаки. Один из старейших храмов города посвящен «четырем небесным царям» Си-тэнно — грозным божествам — хранителям сторон света. Ему подчинен небольшой зал для проведения практик Ко-Син [8]. И вот представьте себе тэндайских монахов (Си-тэнно-дзи создавался школой тэндай), которые раз в 60 дней проводят всенощные бдения. Чему эти бдения были бы посвящены? Наверное, медитации, что зря ночи пропадать? А какой могла быть тема медитации? Очень часто визуализация какого-либо из божеств. У «четырех небесных царей» был пятый член коллектива, их командир, ответственный за оборону центра — сам Индра (в Японии известен как Тайсяку-тэн, 帝釈天). Индра — бог-громовержец, держащий в руках молнию-ваджру. Его иконография повлияла на образы многих буддистских охранных персонажей. Любой носитель ваджры — производная Индры. А теперь вспомним, что имя божества Сёмэн-Конго, которого сопровождают обезьяны, значит «синелицый носитель ваджры». А не был ли он объектом медитации? И нельзя ли считать его непосредственно Индрой? Это только гипотеза, но в подтверждение можно привести спутников Сёмэн-Конго: в расширенных вариантах иконографии ваджраносца сопровождают несколько фигур, среди которых выделяется четверо вооруженных персонажей, иконографически близких к японским демонам они. В них узнают «демонов четырех поэтических строк» (сикумон-сэцуки, 四句文刹鬼) [9]. А не могут ли эти демоны изначально быть небесными царями си-тэнно? Это гневные формы божеств и изображаются они демоноподобно.
В нашей мысленной реконструкции монах в ночь Обезьяны визуализирует образ гневного буддийского божества, вооруженного ваджрой и соотносит его с местными горными божествами, у которых посланниками служили обезьяны. При попытке изобразить объект медитации, мы получим скульптуру или свиток Сёмэн-Конго с обезьянами у его ног.
Но почему обезьяны не видят, не слышат и не говорят? На этот вопрос тоже нет четкого ответа. Но мы недавно нашли стихотворение, которое может приподнять завесу тайны. (На самом деле стихотворение известно давно, но никто не обращал внимание на датировку). В XIII в. монах (кстати, принявший постриг в школе тэндай) Мудзю написал книгу «Собрание песка и камней» (沙石集, Сясэкисю), в ней и записано поучительное стихотворение, смысл которого таков: некто взращивает трех обезьян с именами «Не вижу», «Не слышу» и «Не говорю», но намного важнее — четвертая обезьяна Омовадзару (思わざる — «Не думаю» или «Не желаю») [10].
Часто можно прочесть об игре слов в символике трех обезьян, фраза «не видеть, не слышать, не говорить» может записываться знаками «видеть-обезьяна», «слышать-обезьяна» «говорить-обезьяна», это дополнительный аргумент к гипотезе появления символики именно в Японии. Так вот Мудзю противопоставляет мирскую мудрость, выражаемую через трех обезьян мудрости буддийской, символизируемой четверной обезьяной. То есть во времена Мудзю три обезьяны определенно существовали и, видимо, не считались принадлежащими буддизму, однако были замечены буддийскими монахами.
Можно предположить, что какой-то из остроумных художников заставил обезьян-спутников Сёмэн-Конго закрыть лапками глаза, уши и рот, в соответствии со стихами Мудзю (или их неизвестным источником) и такая иконография вошла в канон.
Так когда и где появились три обезьяны? Предположительно в районе горы Хиэй к северо-востоку от Киото, не позднее 1283 г.
[1] Правда ли, что трех обезьян изобрел Конфуций? http://iskonno.ru/three_monkeys/question.html?n=6
[2] Примеры аналогов к символике трех обезьян см. в соответствующей категории тематического Словаря трех обезьян http://iskonno.ru/three_monkeys/glossary/glossary_category.php?cat=264
[3] см. Wolfgang Mieder Nichts sehen, nichts hören, nichts sagen die drei weisen Affen in Kunst, Literatur, Medien und Karikaturen. Praesens, 2005 ISBN 3706902486, 9783706902489
[4] см. Bernhard Scheid, Affen, Würmer und durchwachte Nächte (Бернхард Шайд, Обезьяны, черви и бессонные ночи) http://iskonno.ru/three_monkeys/affen_wuermer_durchwachte_naechte_bernhard_scheid.html
[5] См. «Повесть о Гэндзи» в Словаре трех обезьян http://iskonno.ru/three_monkeys/glossary/glossary.php?word=373
[6] 飯田 道夫 『世界の三猿 : その源流をたずねて』 人文書院 、2009、 ISBN 9784409540756
[7] Takeuchi Lone. An Otogizoshi in Context: «Saru no soshi» and the Hie-Enryakuji Religious Multiplex in the Late Sixteenth Century http://iskonno.ru/three_monkeys/saru_no_soshi_emaki_lone_takeuchi.pdf
[8] см. Почитаемые буддистами http://iskonno.ru/three_monkeys/influence.php?n=179
[9] Сикумон-сэцуки с Словаре трех обезьян http://iskonno.ru/three_monkeys/glossary/glossary.php?word=476
[10] Собрание песка и камней в Словаре трех обезьян http://iskonno.ru/three_monkeys/glossary/glossary.php?word=447 См. также Собрание песка и камней (Сясэкисю) / Перевод со старояпонского Надежды Трубниковой. — М., СПб.: — Центр гуманитарных инициатив, 2017. — 656 с. (Серия «Книга света»). Стр. 368