Могу предположить, что если бы Пушкин, например, в 1833 году смог бы прочитать томик Маяковского, он был бы возмущен, и, может быть, даже счел бы этого поэта сумасшедшим.
Прежде всего, ему не понравились бы сложные рифмы Маяковского - в 19ом веке так не писали; для Пушкина, например, "Каплища" - "Плеща" вообще не было бы рифмой. Можно вспомнить из "Евгения Онегина": "Писатель ждет уж рифмы «розы». На, вот, возьми ее скорей!". То есть рифма могла быть только точной, и их было довольно ограниченное количество. Ранние стихи Маяковского вполне могли быть восприняты им, как бессмысленный набор слов. Потом, вероятно, Пушкин бы ругал ритмику Маяковского - маршевое, акцентное деление строк тоже совсем не было характерно для поэзии Золотого века. Да и никаких знакомых поэтических образов, устоявшихся в литературе, Пушкин бы там тоже не нашел - Маяковский сознательно уходил от них, выстраивал новую образную систему. Ну, а дойдя до стихотворения "Юбилейное", Александр Сергеевич, видимо, окончательно бы взбесился. При этом стихи Маяковского он бы понял. А вот поэзию Хлебникова или Крученых он бы, наверное, принял за чью-то глупую шутку.