Какие черты фашистского государства присущи России?

Умберто Эко - автор одного из самых авторитетных определений и описаний фашизма, его основ и признаков выделил всего 14 свойств, характерных для “коренного фашизма”. Я бы выделил несколько из них как те свойства, которые в какой то мере можно заметить в политической жизни российского общества: 

Отрицание современности

По словам Эко, традиционалисты, как правило, враждебно воспринимают  новые технологии и веяния, видя в них вызов традиционным и духовным  ценностям. И хотя и итальянские фашисты, и немецкие нацисты, гордились  своими индустриальными достижениями, вся их идеология строилась на  отрицании современного мира как плода западной капиталистической  плутократии и нравственного разложения эпохи возрождения,  противопоставившей традиционным ценностям такую мерзкую вещь как здравый  смысл. В этом смысле, пишет Эко, коренной фашизм можно описать как  иррационализм.

Культ традиции

Хотя традиционализм сам по себе – явление древнее, и вполне может  существовать без всякого фашизма, все известные фашистские движения  опирались на идеи традиционалистов, которые искали смысл в наследии  прошлого: в древних символах, народных ритуалах, легендах и мифологии.  Как пример можно вспомнить систематическое использование нацистами  языческих символов, включая свастику, ритуалов и символики Священной  римской империи. Восхваление мудрости и традиций предков до уровня  народного культа, закрепляет традиционные взгляды, порядки и устои как  неоспоримо праведные. Соответственно, любое развитие знаний и убеждений,  любая эволюция менталитета и системы ценностей,  a priori рассматриваются как ошибочные и вредные явления. Для  традиционалистов правда уже давно обозначена, и любое отклонение от неё  может быть только в сторону неправды и зла.

Несогласие = предательство

Фашизм не допускает плюрализма мнений. Поскольку правда у  традиционалистов – одна, все кто пытается поставить её под вопрос –  враги и предатели. Такая категоричность очень типична как для  довоенных фашистских движений, так и для современных ультраправых  организаций.

Ксенофобия (“наши” и “не наши”)

Этот древний звериный инстинкт – деление на “своих” и “чужих”,  неприязнь ко всему чужеродному, иностранному, непонятному, непривычному,  ненормальному – является плодовитой почвой для зарождения фашизма. Все  проявления нетерпимости – расизм, антисемитизм, антицыганизм, гомофобия,  презрение к умственно отсталым и недоразвитым, а также враждебность к  иностранному влиянию более чем чётко наблюдались в риторике и действиях  нацистов и фашистов в довоенный период. Ровно эти же проявления, в  разных пропорциях, мы сегодня наблюдаем среди снова набирающих силу  ультра-правых движений и тенденций.

Национализм и идеи заговора

В обществе, страдающем от комплекса неполноценности,  фашизм  представляется своего рода лекарством, ибо он делает основным поводом  для гордости то, что свойственно почти всем – родиться в этой стране.  Идея патриотизма эффективно работает только при наличии внешних врагов,  без которых патриотизм теряет всяческий смысл. (В чём смысл болеть за  футбольную команду, которая ни с кем никогда не играет?) Поэтому в  основе фашизма заложена одержимость идеей заговора. Люди должны  чувствовать, что они находятся во вражеском кольце. В культивации этого  убеждения очень помогает ксенофобия, ибо люди с большим энтузиазмом  верят в подлость всех, кто им и так не нравится. Заговор может быть  международный (англо-саксонский империализм, призрак  коммунизма), но также и внутренний (те же предатели, пятая колонна,  иммигранты, евреи). С евреями у нацистов вообще всё идеально склеилось,  ибо еврейский заговор можно было при желании рассмотреть как внутри  страны, так и в мировой политике.

Противоречивый образ врага

Враг должен выглядеть одновременно сильным и слабым. Он может быть  более богатым, развитым, хорошо вооружённым, но при этом глуповатым и  трусливым. Таким образом в сам образ врага изначально закладывается  вдохновляющий патриотов сценарий, когда более слабый, но более хитрый и  смелый в итоге обязательно победит. Поверив в этот образ, люди будут  понимать серьёзность угрозы, но при этом не слишком сильно бояться  врага, ибо они верят в неизбежную победу. Умберто Эко утверждает, что  все фашистские режимы обречены на поражение в войнах именно из-за своей  неспособности объективно оценить мощь врага.

Культ войны

Пацифизм равносилен братанию с врагом. Сражение – это смысл жизни.  Мирный фашизм – немыслим. Милитаризм наблюдался во всех сферах жизни  фашистских режимов – проходили праздничные военные парады, строились  памятники солдатам-героям, процветала военная промышленность, детей с  ранних лет готовили к войне. В этом свете не удивляет, что современные  ультра-правые движения, несмотря на мирное время, любят помаршировать в  камуфляжке.

Новояз и подмена понятий

Эко пишет, что все фашистские и нацистские учебники прибегали к  сильным языковым упрощениям, с целью ограничения возможностей толкования  и критической оценки подающейся информации. Создавая простые и  устойчивые выражения для довольно сложных и спорных явлений, фашисты  одновременно закладывали в эти выражения свою субъективную оценку,  тем  самым укореняя своё видение мира в головах тек, кто пользовался этим  новоязом. Как это работает? Очень просто. Например, можно сказать, что нейтрализована угроза государственной стабильности, а можно сказать что лидеры гражданского протеста были расстреляны. Можно сказать предупредительный удар, а можно сказать военное вторжение.  Так пролетарский интернационал легко становится красной чумой,  демократические страны – капиталистической плутократией,  парламентская оппозиция – пятой колонной, и чем чаще люди слышат эти  выражения, тем легче им поверить в фашистские мифы о предателях и  врагах, о внешней угрозе и её приоритетности над бытовыми проблемами.

Со всеми 14-ми признаками фашизма можно ознакомиться здесь