Здравствуйте. Рискованное обобщение, хотя его причина и понятна. Соглашусь с большинством других ответов, но кое-что добавлю.
Вероятнее всего, Вы общались с кем-то вроде оперных фанатов. Возможно, поклонниками другого жанра, но с той же психологией. Оперные фанаты тоже очень разные, но это довольно тесный клуб, и сплочённость играет с ними злую шутку.
Многие из них, очень хорошо ориентируясь в этой области, тем не менее, за деревьями не видят леса. Не дай Бог, вокалистка сфилирует единственную ноту за спектакль не так, как это делала, к примеру, М. Френи. Могут освистать. Если есть прямой контакт, обязательно выскажут своё недовольство. Оперным вокалистам приходится учитывать их присутствие в зале.
У них как бы половина вкуса. С их точки зрения, в искусстве всё уже произошло, и ничего нового допускать нельзя. Новое должно появляться как бы ретроспективно.
Тогда это можно принять. То есть, они полностью заменяют свою оценку оценкой авторитетов.
Подобные группы есть в любом сложившемся жанре. И, надо заменить, довольно сильно влияют на его развитие. Чаще всего их называют "пуристами".
Пако де Лусия в своих интервью периодически глухо намекал на своё противостояние с этой группой. На самом деле, оно было весьма драматичным и не закончилось даже после его смерти. Об этом вполне прямолинейно высказался Д. МакЛафлин. Эта группа попортила Пако немало крови, и, уверен, внесла свою лепту в его относительно ранню смерть.
Такие группы фанатов, как уже упоминал выше, есть в любом жанре. И отношения с ними никогда не бывают простыми. С одной стороны, они, как правило, тормозят развитие жанра. С другой, они же являются и его главной поддерживающей силой. И пример своеобразного духовного подвига, показанный в фильме Китано "Куклы", не высосан из пальца. Многие из этих людей действительно способны на такие поступки.
Так что, если мы говорим о подобных группах, вкус есть, и одновременно его нет.
Для них музыка является формой эскапизма. Понятно, что эскапизм старается не допустить ни малейшего риска быть разрушенным. И поэтому психология эскаписта обязательно застынет рано или поздно. Скорее, рано.
Тем более, в любом искусстве обязательно есть элемент ухода от реальности.
Другой вопрос, что художник делает это, как правило, временно, чтобы обобщить свои ощущения. Такой уход в монастырь даосского типа. Ушёл, нашёл, вернулся.
Это весьма тонкая грань, которую легко переступить и не заметить. Вся соль в последнем пункте. Если ты не вернулся, ты застыл. Для художника это обычно смерть, для меломана спасение. Конечно, относительное, но меломан по другую сторону. Он смотрит снаружи, а не изнутри, и может позволить себе прожить так всю жизнь, не рискуя самым главным.
Тем не менее, случаи, когда художники забывают вернуться, не такая уж редкость. Грань, повторюсь, тончайшая. Периодические уходы от реальности - профессиональная необходимость.
Но если забыть вернуться, исчезнет одна из главных опор искусства, и художник остановится.
Конечно, это не единственный тип меломанов, просто мне показалось, Вы имели ввиду нечто подобное.
Есть и случаи попроще. Когда человек не столь уж погружен в тот или иной жанр, но хочет показать, что является знатоком. Или когда человек очень хорошо ориентируется, но не примыкает ни к какой группе.
Однако во всех случаях та или иная степень эскапизма, по моим наблюдениям, присутствует. И даже если меломан весьма подвижен психологически, эта черта обязательно себя проявит.
Что поделать, жизнь действительно сложна, и показывает свои темные стороны значительно чаще, чем светлые. Не у всех хватает терпения ждать, и обвинять их в этом, на мой взгляд, неправильно.
И всё же, меломаны очень разные. Мне не так уж редко приходилось иметь с ними дело. Бывали даже случаи, когда они выступали в качестве заказчика.
Это тоже довольно распространенное явление.
Есть гипотеза, что аристократ (запамятовал его фамилию и титул), выступивший в качестве знаменитого "черного человека Моцарта", и заказавший ему "Реквием", хотел выдать это произведение за своё. Поэтому и заказал в столь экстравагантной форме. То есть, он и сам писал, но очень неуспешно. Хотел попасть внутрь, но не знал других путей сделать это.
Это тоже очень по меломански. Попытаться проникнуть внутрь. Перейти на другую сторону. Но сделать это не выходя за рамки своего эскапизма. Не возвращаясь.
Причём поступок этого аристократа (разумеется, если гипотеза верна), далеко не крайняя форма подобной попытки. Человек, убивший Д. Леннона, преследовал ту же цель, и исходил из тех же побуждений. Просто, перебрав все доступные возможности, и поняв, что создать нечто значимое, не выходя из своего метафизического мира, невозможно, пошёл на крайний шаг. Ради того, чтобы его имя всегда стояло рядом с именем Леннона, он его убил. Поэтому я его и не называю.
Однако и такие случаи нельзя однозначно и назвать типичными. Психологически, да, типичны. Но до действий дело доходит очень редко. Правда, иногда очень метко.
Допустим, Марчелло или Альбинони тоже, в известной степени, принадлежали к фанатской группе своего времени. Были пишущими меломанами. Пытающимися писать. И у них хотя бы раз получилось перейти на другую сторону.
Да, не без посторонней помощи, но, тем не менее, Джадзотто, когда подписывал своё произведение именем Альбинони, опирался всё же на авторский текст.
Если бы он способен был написать полностью самостоятельно, он бы точно не ограничился одним произведением, тем более, стилизацией. Но он не написал больше ни одного произведения ни в одном жанре. Хотя прожил с того случая несколько десятков лет, и продолжал, в той или иной форме, профессионально заниматься музыкой (в качестве историка, музыкального редактора на телевидении и т.д.).
Стало быть, тот фрагмент знаменитого адажио, который он, по легенде, нашёл в Дрездене в 1945 году, действительно существовал, и был настолько сильным в потенциале, что заставил человека, никогда не писавшего музыку ни до ни после, создать нечто такое, что его пережило.
Это даже не синергия профессионала и меломана. С точки зрения композиторства, это синергия двух меломанов. Специалисты, подобные Джадзотто, почти никогда не пишут музыку. Это, обычно, своеобразная, очень продвинутая, версия меломании.
С Марчелло другая ситуация. Конечно, если бы не обработка Баха, имя Марчелло было бы известно всего нескольким узким специалистам по истории конкретного периода конкретной страны, а не тысячам любителей музыки, как это произошло в действительности.
Он сумел перейти на "другую сторону" всего два-три раза за свою жизнь. Но это было достаточно сильно для того, чтобы впечатлить Баха. Впечатлить насколько, что он не просто взял в основу своего произведения чужую тему (так он делал очень часто), но и указал на партитуре имя автора идеи.
То есть, исходник был достаточно зрелым, чтобы так поступить.
К примеру, мы довольно часто загружаем на мобильник мелодию под названием "шутка Баха", не очень задумываясь, в чём, собственно, соль этой шутки.
Она входит в оркестровую сюиту до-минор, и в этой сюите, хоть она и очень светская, ничего особо шутейного нет. Бах вообще не был лёгким композитором. Настолько светским, как, например, Боккерини.
Во всех его произведениях, хоть светских, хоть духовных, очень много планов и смыслов. Они заведомо не легки.
Считается, что он был вдохновлён творчеством своего старшего двоюродного брата.
У меня другая гипотеза. Однажды я обнаружил концерт Телеманна, не только построенный на очень похожей теме, но и структурно напоминающий это произведение Баха. Сходство весьма сильное. Но отнюдь не полное. Сразу понятно, почему "шутку Баха" мы знаем, а это концерт Телеманна нет.
Предполагаю, что Бах, будучи прямым учеником Телеманна, и воспринимая его в этом качестве до конца жизни, написал своего рода пародию на произведение своего учителя. Пародию, но одновременно и поклон, причём весьма глубокий.
Поэтому и "шутка". Кстати, к этой теме он обращался неоднократно, продолжая её совершенствовать и развивать даже в поздних, очень и очень зрелых работах.
Вне зависимости от того, верна ли гипотеза о Телеманне или о старшем брате Баха, имён ни того, ни другого, на соответствующих партитурах нет. И сравнивая концерт Телеманна и "шутку", понятно, почему.
А на партитуре адажио "Бах-Марчелло" оно есть. Так и пишется, через дефис, во всех изданиях.
Стало быть, не настолько много внёс Иоганн Себастьян в оригинал Марчелло, чтобы не поставить его имя.
То есть, и так тоже бывает. Когда меломан да, не дотягивает написать нечто полностью самостоятельно, но вдохновляет профессионала уровня Баха на завершение своей работы.
Много это или мало? По-моему, очень много.
В завершение, могу сказать, что работа с меломаном в качестве заказчика очень много мне дала.
Да, их довольно трудно бывает понять, поскольку они всё же "по другую сторону", и не могут объяснить, что хотят, так же быстро и точно, как коллеги по цеху.
Но их взгляд бывает очень необычным, и заставляет приглядеться к тем аспектам музыки, которые ты за своим видением музыки, забываешь или упускаешь. Они прекрасно слышат. И это очень необычное, при этом, хорошо продуманное, слышание. Его невозможно не принять во внимание, хоть это бывает и нелегко.
И качество чисто музыкальных идей бывает очень и очень высоким. Есть, с чем работать. Очень хорошо понимаю, почему Бах взялся за произведение Марчелло, и почему поставил его имя рядом со своим.
Встречаеются такие меломанские наброски, которые не просто хочется сделать, но и ограничиться ролью аранжировщика, когда речь зайдет об авторстве, каким бы трудоемким ни был сам процесс.
Надеюсь, этот небольшой экскурс в меломанский мир, даст возможность взглянуть на них немного менее категорично. Они очень разные.