исчезать стали не рабочие места, а целые отрасли
Практически все гопники, которых я видел, были малолетками. В 12 лет какие такие рабочие места? Им всё дано, они ходят в те же школы, но они предпочли жить как животные. А те, кто постарше, выросли из тех, кто помладше. В чём можно усмотреть закономерность, так это в том, что изобилие рабочих мест высасывает индивидов из среды гопников. Кстати, не надо называть их пролетариатом. Пролетариат — это просто класс, в него входят все трудящиеся, и кто не на вольных хлебах.
Вот, что пишут про взросление гопников (кого не убили):
«Реально всеми этими понятиями молодняку по ушам ездят», — объяснял корреспонденту АН авторитет из одного из российских регионов. Когда-то он отсидел восемь лет за грабеж. После этой «ходки» человек пересмотрел свои взгляды на жизнь. Теперь у него свой закон. Он одиночка. Он не хвастается своим авторитетом, готов постоять за себя, но в дела бандитов не лезет. Те его уважают и не трогают, а иногда обращаются за помощью, потому что теперь у этого авторитета есть хорошие связи, которые позволяют эти проблемы решить: «На зоне ты сам за себя, тебе никто не поможет. Да и в жизни тоже. Тебя может сдать любой, даже самый близкий друг. А потом он будет смотреть тебе в глаза и говорить: братан, каждый топчет свою дорогу».
Понявшие этот закон жизни «гопники» и отходили от бригады. Они видели, как вернувшиеся с зоны «пацаны», пытаются устроиться в жизни, но у них ничего не получается. Старшие уверяли младших, что каждый правильный пацан должен пройти зону, и только тогда станет по-настоящему авторитетным. Эта романтика заканчивалась, когда отсидевшие на зоне «старшие» начали возвращаться. Кого-то из них места лишения свободы сломали. Кого-то нет. Но многие из выдержавших трудную школу не могли толком социализироваться в обществе, испытывали проблемы с деньгами. Грабить и воровать они не хотели, потому что знали, что попадутся, а в тюрьму возвращаться им уже не хотелось.
То есть, они поялвяются не тогда, когда пришли на биржу труда. Всё с детства.
Теперь к вопросу о том, а что такого там, в детстве. Многие беды унаследованы из Советского Союза и усугублены. Правильный взгляд на жизнь вещал педагог Макаренко, но выводы на государственном уровне сделаны не были. О том, почему все радостно бросились предавать Советский Союз, и почему приютили американских карателей, пишет Сергей Васильев из Риги:
Не кормить и пороть! Американский рецепт любви народов
Малое в большом, а большое — в малом. Страна многое дала советскому человеку, но и плохо защищала завоевания. Всё внимание направлено на контрреволюцию, хотя был и другой враг, звериная натура человека, про которого забыли.
Мягко и бережно государство советское работало с гопниками. И российское тоже. Но стало хуже. Например, когда я учился, остаться на второй год было реальным страхом. Сейчас уже нет. Советское государство взвалило на себя задачу дать среднее образование каждому человеку, но ради этого мучало и тех, кому пришлось учиться рядом с теми, кому это было не очень надо. И сейчас продолжает мучить. У нас ведь обидчики появляются именно в таких скученных местах, откуда нельзя деться, куда не нужно прилагать усилий, чтоб попасть, и школа советская и российская как раз обладают таким качеством.
По-хорошему, возможности равные надо давать всем, но а дальше человек должен постоянно доказывать, что ему это надо.
Мягко обращается государство с детьми. В Российской имерии родной отец мог ребёнка в тюрьму отдать на время, чтоб поумнел. Добренькое нежное советское государство этот «варварский» инструмент у родителей отобрало, а у ещё более добренького нежного российского государства действует ювенальная юстиция. Вся семья может во внимание органов опеки попасть, и других детей могут забрать. Из дома в добреньком российском государстве нельзя детей выгнать.
Вновь и внось видим одну и ту же картину: детям нечего терять, они растут без страха, сплачиваются в банды, и к возрасту совершеннолетия уже сформировались.
Эту государственную «доброту» и «нежность» вынуждены терпеть все остальные, кому с быдлом жить. Лучше бы «доброту» государство приберегло для тех, кто делом доказывает свою полезность, но, увы, система распределения «доброты» настроена противоположным интересам страны образом. Ученик может уволить учителя. При самообороне часто защитники становятся осуждёнными.
Государственная идеология в виде хотя бы патриотизма, измерения ощутимой пользы на благо государства, заблокирована Конституцией. В 90-х сказали: пусть растут все цветы, да здравствует плюрализм. И выросли сорняки, и никто больше не смел их пропалывать.
Идеи социального рейтинга встречаются в штыки, зато всех, похоже, устраивает применяемый сейчас кредитный рейтинг, который у платёжеспособных ворюг будет высокий.
Слабость, слабость и слабость. Кругом. Ещё бы не было столько быдла. А что их остановит?
Идём далее. В Российской империи жена и дети принадлежали мужу. И была здоровая иерархия. У мужа Бог и Родина, у жены — дети и кухня. Троцкисты высвободили («эмансипировали») женщин из этой иерархии. А в современной России поражение мужчин в правах вышло на новый уровень.
Какое право имеет мужчина? В принципе, только одно: не дать женщине своё семя. После того, как дал, мужские права заканчиваются, женские начинается. Женщина может сходить на бесплатный аборт или, наоборот, будучи женой, не ходить против воли мужа. Жена не обязана жить с мужем, не обязана подчиняться ему, не обязана давать ему, зато у неё есть свобода дать кому-то, кроме мужа, и это не преступление. И не только дать, но и родить, и подсунуть мужу как родного. ДНК-тестов в роддоме до сих пор нет обязательных. Если мужчина женился, детей автоматом записывают на него.
Сам брак почти полностью стал аферой. 85% браков заканчиваются не смертью, а предательством и клятвопреступлением. При помощи брака мужчины теряют имущество, вклады, квартиры, доли в предприятии в пользу не самых нужных для страны людей, брачных аферисток.
Но даже если не сходить ни ногой в проклятый ЗАГС, это не решает проблему мужчины с детьми. Дети по факту принадлежат не отцу, как должно быть, а матери. Традиционная система образования отчеств и фамилии детей от имени и фамилии отца как бы намекает, какие народы выживают, какие — вымирают. Выжили только патриархальные народы, с властью отца, но мы живём в социальном эксперименте, где законы природы пытаются повернуть вспять, дали всю власть матери. Мать по факту может забрать детей от родного отца и не давать видеться, и в награду за такое «хорошее» поведение «доброе» государство щедро осыпает «бедняжку»-предательницу-клятвопреступницу алиментами с потерпевшего ущерб отца.
После того, как мать отобрала детей у отца, она часто продолжает «устраивать личную жизнь». Вменяемые мужчины всё реже соглашаются на такой вариант, но у нас ещё остаётся бездонная бочка быдла, и вот оно-то согласно на детных. Там такими сложными материями не заморачиваются, там женщина всегда святая. Так что второй-третий-четвёртый «папа», скорее всего, будет из этих.
От природы женщины не государственно мыслящие. У меня на полке стоят книги таких мыслителей, как Спицын, Фурсов, Бабурин, Пыжиков. И лишь изредка среди книг может затесаться книга Ольги Четвериковой. Женщины государственно мыслящие есть, но их определённо недостаточно для устойчивого воспроизводства. Или годам к 40 они могут помудреть и освоить не типичную для себя мужскую область знания. Но как же тогда они родят?
В общем, отталкиваясь от статистики, от биологии, от социологии, женщины, а точнее, что важно, потенциальные матери, а это лет с 16и начинается, ничего в государственных интересах не смыслят. Давать обществу новых людей — это государственно важная задача, это задача, в которой лучше разберётся мужчина, но все рычаги управления находятся у женщин. Женщины получают материнские капиталы, женщины получают отпуска по уходу за ребёнком. Женщины вершат судьбы: жить эмбриону или не жить, и потом жить рождённым детям с отцом или нет.
Чтить своих предков учат мужчины, и рассказывают о них отцы и деды. Женщины одержимы идеей приспособления. Спросишь, почему ты предала советских бабушек и дедушек, сама не советская, ответят: посмотри в окно, 21й век. Преемственность — это черта мужская, по мужской линии. Вот так, в женской среде взращиваются индивиды без наследственной памяти, без социальных норм, безнаказанные. Вся система направлена на производство быдла. Если отец пытается воспитать достойных детей в России, на всём и без того тернистом пути его ждут палки в колёса.