Реформация 2.0 уже произошла – на фоне сексуальной революции и решения пастырей пойти на поводу у желаний ширнармасс. Обратите внимание: во всех христианских конфессиях (кроме православных) тягостный кризис начиная с 1970-х.
О западном христианстве
Будучи до этого довольно консервативными церковными общинами (Эдуард VIII лишился престола из-за желания жениться на дважды разведённой женщине – а он глава Церкви Англии; его племянница принцесса Маргарет не смогла выйти замуж за разведённого капитана Питера Таунсенда), англикане и лютеране постепенно стали разрешать всё (развод, женское священство, женское епископство, однополые браки), но это не спасло их от медленного угасания и превращения в культурное сообщество / клуб по интересам, финансируемый за счёт бюджета.
В Католической Церкви тоже решили пойти по пути реформ (противоречащих решениям Второго Ватиканского Собора, но основанным на мифическом "духе Собора") – введение нового литургического обряда (Novus Ordo), который временами становится профанацией таинства (так называемые экспресс-Мессы за 15 минут или шоу под маской богослужения), перевод Святой Мессы на национальные языки (что привело к потере интернациональности Литургии, теперь путешественникам крайне сложно участвовать в Мессе за границей), модернистская риторика, левачество и популизм (с марта 2013 года), и всё это на фоне педофильских скандалов, уже много лет покрываемых Франциском и Ко (которых неверующие считают прогрессивными и крутыми). 8 лет (2005-2013 гг.) Церковь возвращалась к своему истинному предназначению, но потом сменилась власть и снова начался кризис.
Итак, при Бенедикте XVI: на конец 2010 г. католиков в мире было 1 млрд 200 млн или на 15 млн больше, чем годом раньше; с 2008 по 2009 г. количество крещеных верных (католиков) выросло на 15 млн (на 1,3%). За 8 лет число католиков в мире возросло на 11,45% – с 1,045 млн в 2008 г. до 1,166 млн в 2008 г.: в Африке рост составил около 33%, в Европе – 1,17%, в Азии – 15,61%, в Океании – 11,39%, в Америках – 10,93%; количество священников непрерывно возрастало: в 2010 г. их стало на 1,643 больше, чем годом раньше. Самый большой прирост зафиксирован в Азии (1,695) и Африке (761), а в Европе их стало меньше на 905 человек. С 1999 г. общий прирост священников составил 1,4%, а епархиальных стало больше на 4%. Общее количество священников по итогам 2009 г. – 410.593, из которых 275.542 были епархиальными, а 135.051 – из монашеских орденов. В 1999 г. те же цифры выглядели так: 405.009 священников, из которых 265.012 – епархиальные, а 139.997 – орденские; за 5 лет (2005 – 2010 гг.) на 4% возросло количество воспитанников духовных семинарий. Только за 2008-2009 гг. число призваний к священству увеличилось на 0,82%, достигая 117 982 человек; число католиков регулярно увеличивалось за счёт конвертитов из числа бывших англикан и лютеран – Папа учредил несколько персональных ординариатов для бывших англикан, шла подготовка к созданию ординариата для бывших лютеран, и полного возвращения в лоно Церкви братства св. Пия Х в качестве персональной прелатуры.
И после него: в 2017 году Католическую Церковь официально покинули 270 тысяч немцев, сообщает DW. Годом ранее не пожелали дальше быть католиками 162 тысячи жителей Германии. Для сравнения: лютеранами в 2017 году перестали быть 390 тысяч немцев, годом ранее – 190 тысяч. Так наглядно подтверждается мнение, что отход от канонов и отказ от традиций в угоду левачеству и секуляризации губит Церковь, а не спасает, погружает её в кризис, а не выводит из него. Из последней официальной статистики: епископов с 2010 по 2016 г. стало больше на 4,88% (было 5.104, стало 5.353), а вот наметившаяся с 2014 г. тенденция к снижению количества священников продолжилась: в 2014 г. их было 415.792, в 2015-м - 415.656, и на конец 2016-го - лишь 414.969, меньше стало и семинаристов: 116.160 на конец 2016 г., по сравнению с 116.843 на конец 2015-го и 120.051 на конец 2012 г., относительное число семинаристов составляет в мире 8,94 на 100.000 католиков (9,09 в 2015 г.), причем в Европе – лишь 6,17; количество монахинь с 722.000 в 2010 году упало до 659.000 в 2016-м (-8,7%); общее число крещёных католиков выросло с 1.258 млн в 2015 г. до 1.299 млн в 2016-м, что дает относительный прирост в 1,1%, но это несколько ниже, чем в среднем за последние предшествующие годы (2010-2015: 1,5%) и также уступает общему приросту численности населения Земли; таким образом, по состоянию на 2016 г. из каждых ста живущих на Земле людей крещеными католиками были 17,67, тогда как годом раньше – 17,73. Таким образом, за период с избрания кардинала Бергольо Франциском наблюдается постоянный спад по всем существенным показателям.
То же самое у лютеран – прихожане стареют и вымирают, как и клир, а новых не появляется, потому что если выбирать между оригиналом и натужной копией, 99,9% выберет оригинал.
Так что западному христианству Реформация 2.0 не грозит – она уже произошла. По идее, если проводить аналогии до конца, настало время Контрреформации, но она что-то медлит.
Профессор философии семинарии Святейшего Сердца (архиепархия Детройта) Филипп Блоссер в статье 2001 года писал: «Я хочу сказать своему настоятелю и прочим пастырям нашей Церкви: "Не бойтесь. Начните учить – и люди придут!" Глубочайшей трусостью, предательством со стороны наших епископов было бы управлять своими епархиями так, как президент Клинтон управлял страной – путём опросов общественного мнения. Нам нужно, чтобы нам говорили правду, чтобы признавали нашу способность и обязанность отвечать за свои слова и поступки, а не потворствовали нашим прихотям и капризам. Если епископ перекладывает ответственность за непопулярные учения и практики на Рим, а сам уклоняется от упоминания о них, – да, это трусость и предательство, но ещё и отречение от своих обязанностей, от своего святого служения. И проблема эта распространяется повсюду – вот почему епархии, где правят подобные епископы, лишены священнических призваний; вот почему сегодня вторая крупнейшая деноминация в США, после католиков, – это бывшие католики».
О восточном христианстве
В православном мире проблем с уменьшением числа священников-монахинь-прихожан практически нет, зато есть политизация, есть такие же громкие сексуальные скандалы (вспомним хоть разоблачения гей-лобби в епископате РПЦ диаконом Кураевым), и есть свои собственные скелеты в шкафах – в частности, сотрудничество с коммунистическими спецслужбами (страны бывшего СССР и соцлагеря; где были скандалы: Россия, Украина, Беларусь, Молдова, Румыния, Болгария, Сербия). Хоть и бывают разговоры о реформах Литургии (перевод на национальный язык там, где это ещё не сделано) и календаря (переход с устаревшего ещё 500 лет назад юлианского на повседневный григорианский, где это ещё не сделано), обычно это остаётся на уровне разговоров. Хотя вот патриарх Варфоломей позволил священникам вторично жениться – любопытно, что будет разрешено позднее.
В связи с конфликтом РПЦ и Константинопольского патриархата последствием будет не Реформация 2.0 (хотя в случае с православными логичнее говорить о Реформации 1.0), а изоляция РПЦ в православном мире (совершенно добровольная, как видим) и возможные некоторые проблемы для патриарха Константинопольского в отношениях с саттелитами Данилова монастыря, которые неизвестно как себя поведут. Есть вероятность и дальнейшего дробления восточного христианства – оно и так не имеет единства, 15 только каноничных (официально признанных друг другом) церквей и ещё десятка три неканоничных (вроде УПЦ КП или АПЦ), и всеправославное совещание на Крите в 2016 году это только подтвердило, теперь же может возникнуть второй центр силы. Скорее всего, РПЦ попытается действительно стать третьим Римом (уже сейчас её спикеры вовсю говорят о том, что первенство Константинополя эфемерно и давно кануло в Лету) и сплотить вокруг себя союзников (около 5 из 15 церквей), тогда как остальные 10 останутся с Константинополем. При этом по численности РПЦ наверняка останется лидером, но, учитывая репутацию в обществе (к сожалению, при патриархе Кирилле ухнувшую в пропасть) и сложное положение в государстве, в самоизоляции она может оказаться колоссом на глиняных ногах и затем переродиться через масштабный внутренний и внешний кризис доверия и развития.
Не помню, у кого читал размышления о том, что в православных церквах контроль за приверженностью традициям по большей части в руках паствы – мол, некоторые пастыри и рады бы всё поменять, да прихожане не поймут и побьют камнями. Не будучи православным, не могу судить, насколько это мнение правдиво. Но если это действительно так, то православию Реформация вряд ли грозит.