Это в контексте рассказа совершенно не важно (и не просто так), именно потому, что «человек не просто смертен, а внезапно смертен». Это экзистенциальная зарисовка, носящаяся в воздухе в тот момент. Первая мировая дала четкую установку: "Мы все можем умереть прямо сейчас". Человечество задумалось.