С идеей «черного августа» как якобы месяца катастроф у нас носятся, как с писаной торбой. И зря, и не совсем.
Мне это напоминает вот что. В свое время один умник сделал открытие. Начертил на глобусе Бермудский треугольник, к нему пририсовал такой же, потом ещё один, потом еще… В результате весь глобус покрылся у него сетью одинаковых треугольников, в вершины которых попали многие центры мировых цивилизаций. На этом он построил целую теорию: в центре Земли находится огромный энергетически заряженный кристалл, который и проецирует на поверхность планеты эту самую сетку.
Опровергается такая теория просто: достаточно взять чистый глобус и нанести на него все центры мировой цивилизации – не избирательно, а подряд. И никакой сетки не обнаружится. Сплошной артефакт!
Примерно то же проделывают с «черным августом». Сначала он цепляет двумя крупными событиями – августовским путчем 1991 года и дефолтом 1998 года. Потом наращивают список всеми известными августовскими катастрофами и бедами. Выделяют август миллениума — 2000 года: катастрофа «Курска» и пожар на Останкинской башне. Дальше августовские события разных лет идут в хронотаблицах десятками.
Даже на примере 2000-го года видно, как все натянуто. Накануне первого миллениума в 1000 году реально ожидали конца света, и когда он не случился, христианский люд совершенно всерьез радовался второму рождению и благодарил судьбу вполне ощутимо: Европа «покрылась белым кружевом церквей».
А вообще говоря, проще всего поставить контрольный опыт: выписать подряд все более или менее катастрофические события примерно одного масштаба – отнюдь не только августовские. А затем посмотреть, действительно ли здесь выделяются именно августы и нельзя ли при желании изобразить такое же сгущение на материале любого другого месяца. Я лично ни на чем не настаиваю, но подозреваю.
Не менее забавно с теориями. Техногенные катастрофы, якобы обычные для августа, объясняют чем угодно, вплоть до окончания отпусков и общей расслабленностью. Тоже известный прием. Лев Гумилев, обнаружив в истории приступы пассионарности, время от времени накрывающие отдельные народы, не смог ничего придумать в объяснение этого феномена, кроме влияния космоса. В свою очередь, этот мыслительный ход у него тоже не случаен, но обусловлен генетической преемственностью в понимании взаимоотношений общего и частного. Анна Андреевна Ахматова, мать ученого, имела обыкновение работать ночами и на следующий день долго не покидать постель. Однажды ее горничная (если можно так выразиться) не выдержала: «Ну что вы тут лежите одна?». Ответ был логически безупречен: «А с кем мне тут лежать, с командующим флотом?».
Кстати, это она написала: «Он и праведный, и лукавый, / И всех месяцев он страшней: / В каждом августе, Боже правый, / Столько праздников и смертей».
***
Меня все это тоже наводит на поэтические размышления. Сегодня утром жена Наталья, глядя в окно, сказала грустно: «Стрижи улетели». Удивился, что так рано. Говорит, они всегда так. Прилетели, вырастили птенцов, поставили их на крыло, отрепетировали совместные маневры. А потом разом: от винта, построились клином – и все улетели.
Скоро осень, за окнами почти август, «месяц катастроф»... Чернеют полковники. Почти хокку.