— Вы поддерживаете идею парламентской республики, насколько мне известно, еще начиная с 2000-х. В том числе обсуждали ее в высших кругах. Насколько вы считаете эти идеи не утопичны для современной России? Все-таки парламентские демократии существуют в странах, где все стабильно, чтобы законсервировать статус-кво. Когда нужно будет проводить реформы, когда нет институтов и политических партий, как будет действовать парламентская республика? Как вы это видите?
Существует достаточно много парламентских республик, которые существуют в странах с нестабильной ситуацией, вы можете для этого посмотреть на Балканы. В этом случае сильная фигура — фигура председателя правительства. Я сторонник сильной фигуры председателя правительства, того человека, который избирается парламентом. Председателя правительства еще можно как-то балансировать. Если мы говорим про президента, в российских условиях эту фигуру сбалансировать нельзя ничем, ни парламентом, ни судом. Поэтому я считаю, что для нас более безопасной моделью является модель с сильным правительством.
— Но в других странах как-то президент балансируется. Может, это вопрос плохих институтов? Почему вы считаете, что на тех же плохих институтах сработает другая модель, которая менее приспособлена к изменениям?
В России, в нашей ментальной царистской традиции, фигура президента не балансируется. Мы пробовали ее сбалансировать, это была идея девяносто первого года, и ничего из этого не получилось. Фигура председателя правительства, человека, избираемого не всенародно, а парламентом, является гораздо более безопасной. Но то, что история с всенародно избранным президентом всегда заканчивается одинаково, что с Путиным, что с Медведевым, что с Горбачевым — это наша российская специфика. Я считаю, что это повторится и в следующий раз.
— То есть вы считаете, что проблема института президента в том, что нет работающего суда и парламента. Может, лучше тогда выстраивать суд и парламент, который балансировал бы?
К глубокому сожалению, у нас в России институт всенародно избранного президента сразу разрушает институт парламента, потому что парламент выстраивается под президента. Начиная с девяносто третьего года, никогда не было, чтобы парламент был независим от администрации президента. Поскольку президентская модель для российского менталитета более понятна, чем парламентская, то любой президент не дает возможности парламенту, как институту, устояться. Я не вижу выхода из этого круга без того, чтобы устранить пост президента, не обязательно полностью — можно доведя до функции английской королевы — и попробовать дать возможность парламенту и правительству сформироваться.
— Вы не видите выхода, а как вы видите вход в эту систему?
Выход из нынешней ситуации в пределах закона вряд ли будет, закон должен быть изменен. Несомненно, нас ждет революция. Вопрос в том, в какой форме эта революция будет. Я полагаю, что человек, который придет на место Путина как промежуточный лидер, должен будет обратиться за поддержкой либо к силовикам, либо к гражданскому обществу, третьего варианта нет. Базовый вопрос, который задаст гражданское общество — отказ от части полномочий, а именно: формирование правительства, право определения государственной политики, право назначения судей и так далее и тому подобное. Когда мы убеждаем человека отказаться от этих полномочий, мы, тем самым, переходим к парламентской республике. Если вместо Медведева, в обмен на поддержку гражданского общества, поддержим Навального, у него будут все полномочия Путина, я вас уверяю, что через четыре года вы будете опять в Аргентине.