Являются ли представления о «плохом» Средневековье и «хорошей» Эпохе Просвещения мифом нашего времени?

Являются, и весьма культивируемым мифом, но не только нашего времени. Он оттуда, из эпохи Просвещения.

Что такое Средние века? Период великих архитектурных памятников и стилей (из самых известных романика и готика со всеми их многочисленными разновидностями), прекрасных литературных произведений ("Сид", "Роман о Лисе", многие другие), расцвета музыкальных искусств (григорианский хорал и масса мелодий) и философии (Фома Аквинский и не только), зарождение из философии и теологии фундамента современных гуманитарных наук, разработанная священником гелиоцентрическая система мира и созданный Папой современный календарь (на исходе Средневековья), эпоха великих географических открытий, великие произведения искусства (иконы, скульптуры, даже резная мебель, церковная утварь), а ещё галантность, рыцарственность, культ Прекрасной Дамы. А мы что представляем благодаря тем ещё гуманистам Вольтеру и Ко? Мифические ежедневные костры инквизиции, хмурых питекантропов и вечный смог над загаженными улицами – не слишком ли абсурдная картина?

„Когда наш современник старается представить себе Средневековье, ему кажется, что добиться своей цели он может лишь напряженной работой воображения. Средние века видятся ему зловещей эпохой, отступившей во мрак прошлого, тем часом истории, когда на небе вовсе не появлялось солнце, а тогдашние люди, общественное устройство в корне отличались от того, что мы видим сейчас. А ведь достаточно получше присмотреться к нашей Вселенной, читать каждое утро свежие газеты, чтобы понять: Средневековье у нашего порога, оно не желает уходить прочь и выражает себя не только в материальных памятниках; оно продолжает жить за морем, омывающим наши берега, рядом, всего в нескольких часах полета; оно составляет неотъемлемую часть того, что в наши дни еще именуется Французской империей, и ставит перед государственными деятелями XX века вопросы, которые те не в состоянии разрешить. Многие мусульманские страны Северной Африки и Ближнего Востока, где сохранился во всей неприкосновенности быт XIV века, воссоздают в некоторых отношениях картину жизни европейского Средневековья. Те же городские трущобы, те же лачуги, те же узкие, кишащие народом улочки, выводящие путника к роскошным дворцам; та же пропасть между ужасающей нищетой неимущих классов и роскошью вельмож; те же бродячие рапсоды на перекрестках – мечтатели и рассказчики городских новостей; та же почти сплошь неграмотная масса, долгие годы терпящая гнев и вдруг охватываемая яростным мятежным духом, чреватым кровопролитиями; то же вмешательство религии в общественные дела; тот же фанатизм, те же интриги сильных мира сего, та же ненависть между отдельными кланами, те же заговоры, до того запутанные, что они неизбежно ведут к кровавой развязке!.. Средневековые конклавы имеют сходство с мусульманскими школами, возглавляемыми фанатиками. Династические драмы, разыгрывавшиеся при последних Капетингах, мало чем отличаются от тех драм, что колеблют ныне престолы в иных арабских странах; и, быть может, читателю будет легче разобраться в канве нашего рассказа, если мы скажем, что речь идет о беспощадной борьбе между Валуа-пашой и великим визирем де Мариньи. Разница лишь в том, что европейские страны в период Средневековья не являлись ареной безудержной экономической экспансии для государств, технически более развитых и лучше вооруженных. Со времени падения Римской империи колониализм умер – по крайней мере в метрополии“ (Морис Дрюон, «Узница Шато-Гайара» из цикла "Проклятые короли").