Что происходит в реабилитационных центрах РПЦ для бывших сектантов?

Каждый вторник в церкви «Всех скорбящих Радость» на Ордынке после вечерней службы храмовые работники убирают помещение: тушат свечи, подметают и моют пол, выключают свет. В правом крыле остаются зажженными только две большие люстры. В 19:15 в церковь заходят люди, берут складные стулья и деревянные скамейки, стоящие вдоль стен. Между прихожанами лавирует Владимир — невысокий мужчина средних лет в клетчатой рубашке и телогрейке. Он помощник иерея Евгения Тремаскина, который руководит Центром реабилитации жертв нетрадиционных религий  — единственным местом, где помогают бывшим сектантам.

«Батюшка — настоящий миссионер, всегда помогает людям, но поймать его по вторникам очень сложно, вам придется подождать. Я часто помогаю отцу Евгению, иногда провожу собеседование вместо него. Собеседование мы проводим для того, чтобы понять, далеко ли отошел человек от церкви, от веры. Может он ударился в другую религию или секту, но не сильно нарушил православные законы и ему не нужно воцерковляться», — говорит мне Владимир, пока бывшие сектанты расставляют стулья перед алтарем. Владимир ставит перед ними стол и накрывает его пурпурно-золотой тканью с православными крестами. Люди негромко переговариваются между собой. 

К нам подходит женщина в бежевом пальто и красно-коричневом платке. Она спрашивает, скоро ли подойдет отец Евгений. Владимир отвечает, что через 15 минут, и она удаляется за колонну.

«Это обычная прихожанка. У нас их довольно много, они тоже посещают занятия Центра. К нам приходят бывшие сектанты, их родственники, люди с наркотической и алкогольной зависимостью и те, кто просто хочет в сознательном возрасте присоединиться к церкви. Вот был недавно случай: пришел дедушка 80 лет, сказал, что хочет воцерковляться. Вы знаете, что такое Чин присоединения? Путь у каждого разный, и к православию приходят не сразу, особенно это зависит от среды. Но человек не может просто вернуться в церковь, если он не был в ней. Его нужно научить понимать основные догмы, символы, научить исповедаться — очень многие не умеют это делать правильно! — потом человеку нужно причаститься и только тогда он сможет пройти Чин присоединения. У нас в год его проходят около двухсот человек, многие из которых сектанты», – рассказывает Владимир.

Я подошла к скамейкам, которые стояли дальше всего от алтаря. Там сидят женщины в платках. Мужчины разместились на последних рядах, некоторые – около окон или в конце крыла. Они держат в руках тетрадки или молитвословы. Невозможно понять, кто из них – обычный прихожанин, решивший углубиться в религию, а кто – бывший сектант. Я пыталась заговорить с ними, но все мои попытки закончились шиканьем и просьбой не мешать готовиться. 

Владимир выносит микрофон и беспроводную колонку красного цвета, которую кладет на напольную вешалку. Наконец-то выходит отец Евгений, все прихожане встают. После короткого приветствия он разворачивается спиной к людям и начинает читать молитву. Через секунду к нему присоединяется нестройный хор других голосов.

После молитвы все садятся. В церкви становится очень тихо. Отец Евгений вещает о заповедях христианина, о том, как важно им следовать. Потом он переходит к спасению Иисусом человека и коротко пересказывает библейский сюжет о воскрешении бога. Мне кажется, что я нахожусь в университете на лекции по религиоведению.

В течении следующих полутора часов ничего не меняется. Отец Евгений монотонно читает проповедь, прихожане, вначале прислушивающиеся к словам иерея, постепенно теряют интерес. Молодая женщина в белом платке в течении всего занятия листает ленту «ВКонтакте», ни разу не взглянув на священника. Создается ощущение, что люди сами не знают зачем пришли.

Руководитель Центра переходит к значимости брака. Несколько прихожан в первых рядах задают вопросы, но их не слышно. Отец Евгений по-прежнему ни говорит ни слова о сектах. На часах уже 20:30.

«Есть четыре категории людей, которые не могут осуждать: родители, учителя, врачи и священники», — произносит со своего места отец Евгений. Рядом со мной стоит молодой человек, он реагирует на эти слова довольно нервно: резко мотает головой, встает на носки, после чего разворачивается лицом к иконе и несколько минут так стоит.

По словам отца Евгения, чаще всего за помощью к священникам обращаются родственники пострадавших, так как они совершенно растеряны и не знают, как поступить. Обычно в Центре им советуют перестать оскорблять и критиковать чужую веру, узнать как можно больше о секте, в которую попал человек, поменять среду — либо начать верить в противоположную религию, либо переехать, а также как можно больше проводить времени рядом с человеком, чтобы не порвать семейные и дружеские связи.

Если на собеседование приходит сам пострадавший, то он рассказывает, в каком культе состоял, почему пришел туда, что заставило его сомневаться в правильности своего решения, почему он покинул (или хочет покинуть) секту. Такие беседы индивидуальны, а главное в них – доброжелательный настрой и участие.

На часах без десяти девять, все поднимаются и молитвой заканчивают занятия. Я отхожу в сторону, думая, что сейчас люди начну выходить, но происходит обратное — все движутся к отцу Евгению. Я пытаюсь прислушаться к разговору, который ведет иерей с прихожанами.

«Готовимся к Чину Присоединения, он пройдет в Лазареву субботу. Начинайте читать про подготовку к исповеди», — сейчас отец Евгений говорит живо, быстро, даже смеется в ответ на фразы людей. Кто-то спрашивает о том, что такое грехопадение, и священник терпеливо отвечает. Старая женщина рассказывает про то, как ей помогают занятия, и что жить стало легче. Толпа вокруг стола начинает редеть только через тридцать минут, когда уходит основная часть женщин. Мужчины подходят строго по одному и тихо-тихо переговариваются с отцом Евгением, после чего быстро идут в сторону выхода.

Без двадцати десять церковь покидает последний прихожанин, гаснет яркий свет. Занятия на сегодня закончились.