Согласен с доводами PAVEL VYACHKILEV, а также хотел бы добавить пару моментов. Миграционного кризиса после кампании 2003 г. не было, т.к. не было усиления миграционного потока.
Военная операция затронула лишь одну страну - Ирак, вокруг же было спокойно. Это принципиально отличает ситуацию 2003 г. и 2013-2015 гг. Сейчас в регионе разрушены или ослаблены все режимы, отличавшиеся стабильностью в начале 2000-х: Ливия, Сирия, Тунис, Египет, Йемен, - все они превратились и в источник мигрантов и транспортный коридор на пути мигрантов из Африки и Южной Азии, одновременно.
Да и сам Ирак в 2003-м покинула лишь малая часть населения: бежали наиболее одиозные и тесно связанные со свергнутым режимом Саддама Хусейна представители суннитской общины, составлявшей меньшинство населения страны как тогда, так и сейчас. В свою очередь, в 2003-2004 гг. опьяненные надеждой на новую жизнь курды и шииты начали возвращаться из эмиграции, куда их загнали саддамовские репрессии 1990-х гг. и где они прибывали на протяжении десятилетия, обратно в Ирак.
Военная интервенция США в Ирак, в ее активной фазе, длилась всего несколько месяцев и быстро закончилась разгромом правительственной армии. Война в Сирии активно ведется уже четыре года, масштабы разрушений и эффект гуманитарной катастрофы здесь куда масштабней, несмотря на меньшие размеры и численность населения.
Таким образом, сегодняшний миграционный кризис является следствием дестабилизации региона Ближний Восток и Северная Африка в целом, а не только одного конфликта в Сирии, что и делает его угрозой межрегионального масштаба.