Не будем преувеличивать: никакого невероятного критического ажиотажа вокруг Бориса Херсонского нет, и даже степень критического единодушия по поводу его поэзии не следует преувеличивать (иное дело — что негативные оценки его поэзии, появляющиеся в печати, почти всегда апеллируют не столько к самим стихам, сколько к поведению поэта в соцсетях, общественно-политической позиции, национальной принадлежности и другим посторонним обстоятельствам). Херсонский пишет очень много, не всё из этого одинаково удачно, нередко он повторяется, — это свойство любого многопишущего автора: попробуйте подряд, по собраниям сочинений, почитать Блока или Бальмонта — очень быстро устанете и расстроитесь. Херсонский очевидно преемствен по отношению к Иосифу Бродскому, и эта линия традиции многим сегодня кажется исчерпанной и архаичной (но на самом деле вы никогда не спутаете стихов Херсонского со стихами Бродского, — значит, есть там и сильные маркеры творческой индивидуальности). Но давайте условимся, что значение автора определяется его наивысшими достижениями (это логично: не столь удачное со временем забудется). Наивысшим достижением поэта Херсонского считается книга «Семейный архив» vavilon.ru — и это действительно (скажу как инициатор её московского издания) выдающаяся книга, ни на что из ранее написанного по-русски не похожая, новаторская по форме и представляющая собой важнейший мемориал Холокоста в русской поэзии. Даже если бы Херсонский не написал больше ничего существенного — это вполне обеспечило бы ему место в истории русской литературы, а у него немало и других замечательных стихотворений, разбросанных по разным сборникам. Просто, к сожалению, издательский процесс в России устроен так, что практически не существует компактных книг избранного, позволяющих не слишком следящему за текущими публикациями читателю сразу, по полусотне лучших стихотворений, разобраться в сути вопроса.