По большому счету — никак. Куда в пермской школе смотрел охранник? Как они вошли? Все входы должны быть закрыты на вход и открыты на выход. Даже запасные входы. У нас полагается, чтобы на всех запасных входах была щеколда. Если, не дай бог, случился пожар или еще что, изнутри дверь можно открыть и выйти. Но снаружи ты не войдешь. Все должно быть закрыто, все запасные выходы. Но при том, что в той школе, если не ошибаюсь, 500 человек, дети могли открыть. Не специально для нападавших, а выбегали в снежки поиграть, например.
У нашей школы много входов и выходов: 8 действующих и 2 всегда закрытых. У нас не так, как должно быть устроено в Москве. Я нарушаю московские нормы: у меня охрана стоит еще и у ворот. Даже на территорию не войдешь. Два въезда и два входа, на которых стоят живые люди. Все время, пока в школе есть дети: с 8 утра до 20 вечера. На ночь остаются два охранника. Никто не останется незамеченным, они обходят школу.
После случившегося я соберу охранников, скажу, чтобы больше смотрели на запертые щеколды. Повешу объявления на дверях, что они всегда должны быть закрыты изнутри. В случае опасности у нас есть инструкция: вывести детей из здания. Но в пермской школе выводили детей из здания и повстречались с бандитами. По-другому назвать их не могу, хоть они и несовершеннолетние.
Но это такая беда, которая связана не с тем, что замка не было, хотя он должен быть. Это вопрос взаимоотношений, а не замков и охраны. Может быть, я очень наивна.
Главное — на детей больше обращать внимания. Если у кого-то есть проблемы, нужно с ними работать. Но я не могу осудить сейчас людей, у которых случилась такая ужасная трагедия. Даже борьба с терроризмом не находится в плоскости усиления безопасности. Она находится в плоскости политических решений. Причем раз у нас глобальный терроризм, то и политические решения должны быть глобальными. А у нас их нет.