Я уже как-то рассказывал (thequestion.ru), что Великая схизма 1054 года прошла незамеченной - и династические браки продолжались, и крестить могли одного ребёнка у византийского священника, а другого - у немецкого, то есть ни князья, ни простые люди не считали католиков еретиками/отступниками, и вообще не делили христианство по границе востока и запада. Кстати, и ризы (литургические облачения) греческих священников не сильно отличались от готических орнатов (аналогичное верхнее богослужебное облачение) священников католических; в качестве примера обычно приводят фелонь св. Сергия Радонежского. Сравните современный готический орнат и эту фелонь - суть одна.
Затем последовали татаро-монгольское иго, яркая неприязнь византийской Церкви к Вселенской, и митрополиты были союзниками князей.
Ольга Лиценбергер в монографии "Римско-Католическая Церковь в России. История и правовое положение" указывает: "В 1320 г. в Киев из Рима был отправлен католический епископ. До XV века Папский Престол вел активную миссионерскую деятельность на территории Руси, но так и не смог основать здесь целостную в организационном смысле Католическую Церковь. Большинство исследователей высказывают точку зрения, что Католической Церкви как самостоятельного института в Древней Руси не имелось. Скорее всего, в тот период времени католицизм не существовал как единая организованная структура в отличие от активно формировавшейся Православной Церкви, но Папский Престол уделял славянским народам особое внимание с целью распространения христианского вероучения на Восток. В древнерусских городах строились церкви латинского обряда, открывались миссионерские пункты, проповедовали священнослужители. Западное влияние в период оформления на Руси христианства несомненно. Не случайно некоторые зарубежные историки высказывают точку зрения, что русское христианство имело
изначальную зависимость от Рима".
Павел Парфентьев и Станислав Козлов-Струтинский в недавно изданной "Истории Католической Церкви в России" пишут: Как было указано ранее, в XIII в. постепенно происходило изменение взаимного восприятия западных и русских христиан. В глазах западного мира Русь оказывается соучастницей агрессии язычников и монголов. Вынужденный характер этого соучастия не является очевидной для латинских христиан. Это побуждает их относиться к русским христианам как к враждебным «схизматикам», и придает религиозную окраску политическим отношениям (прежде воспринимавшимся как обычные локальные феодальные конфликты) — что, в свою очередь, приводит к изменению восприятия сложившихся отношений со стороны самой Руси. Возникшее неприятие, вначале еще нестойкое, постепенно углубляется и с XV века становится устойчивым у части русских христиан, находящихся в зоне влияния Московской Руси (при этом у них еще и формируется мнение о себе как о единственных «настоящих православных»). Тем не менее, хотя первые признаки такого настроения уже существуют в рассматриваемый нами период, оно еще неустойчиво, и некоторая жизненно-практическая «неоднородность» русского христианства в этом отношении сохраняется. Еще медленнее, чем практическое сознание, изменяется отражение его в литературных памятниках (прежде всего летописных)". Анализируя Галицкую летопись XIII века, исследователи делают вывод: "Русские и западные христиане не раз рассматриваются, как имеющие единые интересы в противоборстве с язычниками. Иными словами, галицкий летописец XIII века воспринимает латинян как сохристиан, людей, по сути единой с собой веры"; и добавляют: "Первые летописные записи (отнесенные к 1349 г.), содержащие недвусмысленно негативное восприятие латинян, которые «церкви святые претворили на латинское богомерзкое служение» были сделаны никак не ранее середины XIV в.". Латинский храм, предположительно, существовал в Пскове: "Совсем недавно — в 2011 г. — о возможном расширении (или постройке) латинской церкви в Пскове именно при Александре Невском поддержал доктор исторических наук А.Мусин. Все это могло бы хорошо объяснить события, возможно, имевшие место в 1248 г., когда состоялся обмен посланиями между Папой Иннокентием IV и князем Александром Ярославичем. В ответном письме Папа хвалит князя за соединение с истиной и желание воздвигнуть в Пскове соборный храм для латинян. Е.А. Назарова опирается на эту же переписку. Однако текст ответного послания самого князя Александра до сих пор не известен". Была католическая церковь и в Новгороде: "Во многих русских, литовских и польских городах официально существовали латинские церкви, хотя на Руси для их открытия требовалось специальное разрешение властей. С 1416 г. с согласия новгородского посадника латинская церковь была построена в Новгороде. В 1171 г. в Великом княжестве Литовском и в ряде русских земель проповедовал римский священник Мартин Гиштольд, а с 1473 г. — его брат Станислав Гиштольд. Они построили деревянную церковь в Киеве" (О. Лиценбергер).
Были и две унии. Первая - Галицкая: "В 1246 г. власть папского престола формально была признана в Галицко-Волынской земле. Большинство исследователей соглас ны с тем, что князь Даниил, стремясь к унии, был движим прежде всего поли тическими мотивами. Тем не менее, духовенство Галицкой Руси не оставалось в стороне от ведущихся переговоров. Как мы выше отметили, с церковными иерархами князя в 1245 г. беседовал Плано-Карпини. На обратном его пути из Орды летом 1247 г. это обсуждение с «епископами и другими достойны ми уважения людьми» имело продолжение. Они сообщили посланцу Папы, «что желают иметь господина папу своим преимущественным господином и отцом», о чем еще раньше сообщали Святому Престолу через княжеского посла, игумена монастыря Св. Горы под Владимиром Волынским Григория. В это же время велись унионные переговоры Рима с Константинопольским Патриархом в Никее — есть основания полагать, что в Галицкой Руси знали об этих переговорах и учитывали их, выстраивая отношения с Римом. Интересно отметить, что признание церковной власти Папы в Галицкой Руси в 1246 г. не означало разрыва отношений с Киевской митрополией, остававшейся вне такого соглашения. Напротив, вступившие в единство с Римом епископы Галицкой Руси продолжали признавать над собою власть киевского митрополита Кирилла (схожую церковную позицию мы увидим во второй половине XV в. у митрополии Литовской Руси). При этом Рим, по просьбе князя Даниила, разрешил епископам и пресвитерам совершать Евхаристию на квасном хлебе и сохранять все свои обряды и обычаи, не противоречащие учению Римской Церкви. Хотя датой фактической унии между Галицкой Русью и Римом следует считать 1246 г., формально провозглашена она была окончательно в 1253 г., когда Даниил Галицкий принял от Рима королевскую корону, что сопровождалось принесением присяги на верность Святому Престолу со стороны самого князя и, видимо, старшего из его церковных иерархов. Даниил Романович ожидал помощи в борьбе с монголами. Хотя Рим старался исполнить свои обещания, объявив в 1253-54 гг. призыв к Крестовому походу против татар на территории Чехии, Польши и Пруссии, старания Папы остались безрезультатными. Помощь Запада так и не была оказана, при этом Даниил, рассчитывая на нее, фактически вступил в войну с татарами. В таких условиях князь не видел смысла в церковном союзе и уже в 1257—59 годах Галицкую церковную унию можно считать фактически расторгнутой, а после 1259 г. Галицкая Русь входит в сферу монгольского влияния" (те же авторы).
Отчасти отношения меняются в XV веке с Ферраро-Флорентийским Вселенским Собором, на котором греческая Церковь присоединилась к Католической. В результате этой унии русский митрополит Исидор стал кардиналом. О реакции русских властей на унию и истории Исидора подробно здесь: thequestion.ru
После этого православие из главенствующей конфессии превратилось в единственную, были внутренние дискуссии (иосифляне vs нестяжатели), борьба с ересями (например, жидовствующих), превращение в идеологию (концепция "Москва - Третий Рим"). При всей отчуждённости тогдашней Руси остальному миру, приглашали иностранных специалистов - архитекторов и других.
"Политико-правовая теория, изложенная Филофеем в посланиях к Василию III и Ивану Грозному, провозглашала Москву всемирным политическим и церковным центром, оплотом и хранительницей православия «до конца света». Таким образом, официальная государственная идеология использовала религиозные теории, была тесно связана с богословскими вопросами и должна была стоять на страже интересов официальной религии, особенно по отношению к латинской вере. Наставления православных монахов и Митрополитов — Феодосия, Георгия, Никифора и других прямо запрещали всякое общение с «еретиками». Не разрешалось не только «учения их слушати» и «своих дочерей за них давати», но и «с ними в едином сосуде пити и ясти», «их целовати, брататися и поклонитися». Воспрещалось даже обыденное общение с иностранцами неправославного вероисповедания. В сознание русского народа внедрялась идея, что вера латинян «противна установлениям Божиим» и «полна погибели». Поэтому западной Церкви не удалось укрепиться на Руси и сыграть особой роли в процессе образования Русского централизованного государства. Но насаждение категорического непринятия латинской веры, пропагандируемое православными иерархами для вполне закономерной защиты своей религии и Церкви, не сразу находило поддержку во всех слоях русского общества. Неприязнь к Римской Церкви еще не достигла той степени крайнего фанатизма, который проявится позже" (О. Лиценбергер).
Следующее известное нам почти сближение - женитьба Ивана III на гречанке-католичке Софье Палеолог: thequestion.ru
Были посольства и в дальнейшем. Например, "посол Льва X Шомберг (Шенберг) в 1518 г. говорил великому князю Василию III: «Папа, зная, что на Москве есть духовный митрополит, хочет его возвысить, сделать патриархом, как был прежде константинопольский, а наияснейшего царя всея Руси хочет короновать христианским царем. При этом Папа не желает себе никакого прибытка, хочет только хвалы Божией и соединения христиан». Посольства епископа Феррери 1519 г., Чентурионе 1524 г. и епископа Скаренского 1526 г. настаивали на подписании унии между Русской Православной и Католической Церквями и на последующем совместном походе христиан против турок" (О. Лиценбергер). "В 1561 г. Юлий III планировал пригласить Ивана Грозного и русских послов для участия в работе одной из сессий Тридентского собора. Вселенский собор Католической Церкви, заседавший с перерывами в 1545 1563 гг., был призван закрепить основные догматы католицизма и подтвердить верховенство Римских Пап над церковными соборами. К сожалению, из-за отсутствия договоренностей между Москвой и Римом по целому ряду вопросов русский царь отказался присутствовать на Тридентском соборе. Кроме того, дна посольства, отправленные в Москву Папой в 1561 г., а также посольства 1570, 1576 и 1580 гг. не увенчались успехом из-за противодействия Польши. Однако Иван IV в сложных политических ситуациях сам искал контактов со Святым Престолом. В 1580 г. царь, доведенный до отчаяния затянувшейся Ливонской войной (1558-83), отправил в Рим к Папе Григорию XIII русского посланника Шевригина с обвинениями в адрес польского короля Стефана Батория и
просьбой к Папе помочь в урегулировании конфликта. Для того чтобы выступить посредником в войне, из Рима в Московию был направлен иезуит Антонин Поссевино. При его содействии в 1582 г. было заключено десятилетнее Ям-Запольское перемирие с королем Баторием, по которому Русское государство возвращало Польше все свои завоевания в Лифляндии и Литве. Однако Поссевино прибыл в Москву не только с дипломатической миссией, но п для того, чтобы обратиться к русскому царю с особым докладом. Иван Грозный провел с Поссевино три длительные беседы. В своем докладе иезуит предложил в обмен на особое покровительство Паны основать на Руси католические
церкви, открыть духовные семинарии, коллегии и заключить унию с Римом. Тайной целью иезуита было задание — найти возможности к распространению католичества в России и «изведению греческой схизмы». Такая утопия совпадала и с желанием Стефана Батория, и с реальными интересами Речи Посполитой. Предложение Поссевино не привлекло Ивана Грозного. Царь, внимательно выслушавший доводы иезуита о преимуществе римско-католической веры над константинопольской, то есть православной, ответил: «Мы верим не в греческую веру, а в истинную христианскую, принесенную Андреем Первозванным; мы получили христианскую веру при начале христианской церкви, когда Андрей, брат апостола Петра, пришел в эти страны, чтобы пройти в Рим; таким образом, мы на Москве приняли апостольскую веру и в то же время, как вы в Италии, и с тех пор доселе мы соблюдали ее нерушимо». Открыть официальный доступ в Русское государство другим иезуитам Поссевино не удалось. Все же благодаря усилиям иезуита Иван Грозный разрешил свободный въезд в Московию папских послов и венецианских купцов вместе с их священнослужителями, однако, не предоставил им право на строительство церквей и ведение миссионерской деятельности. Ливонская война имела еще несколько последствий, благоприятных для развития католицизма на территории Русского государства. Во-первых, последствием поражения России в Ливонской войне стало подписание в 1596 г. между Римским Папой и православными иерархами Речи Посполитой Брестской церковной унии, которая объединила Православную и Католическую Церкви на современной территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Православные иерархи почти всех епархий Киевской митрополии признавали своим главой Римского Папу, а также, сохраняя прежнюю обрядность и богослужение на славянском языке, объявили о принятии основных католических догматов. Во-вторых, в ходе Ливонской войны в Москву, Владимир, Нижний Новгород, Псков, Углич и другие русские города были вывезены военнопленные, среди которых были и лица, исповедовавшие католичество. Во всех русских городах военнопленным и находящимся на русской службе латинянам запрещалось посещать православные церкви, дабы «не осквернять святыни». Церковные каноны Русской Православной Церкви, как и ранее, запрещали православным сочетаться браком с «латинянами». Не разрешалось католикам строить и собственные храмы. Первый латинский приход был основан в Астрахани, долгое время он оставался единственным в Московском государстве. Российское самодержавие видело в католицизме реальную опасность для государственного строя, особенно после принятия несколькими приближенными Ивана Грозного католичества" (О. Лиценбергер).