Они были готовы верить во всю эту чушь, потому что с её помощью обеспечивали возможность удовлетворять свои желания. Прямо как сегодня, величие, суверенность, глубинный народ и прочий "патриотизм". Набор незамысловатых штампов, чтобы оправдать собственную некомпетентность и создать миф о враждебном окружении. До стадии "Враг народа" остался лишь шаг.
Советские правители ленинского окружения, не мой взгляд в коммунизм верили. Это подтверждается тем, что в тот период постоянно велись поиски путей и условий осуществления этой системы. Начиная с окружения Сталина, реально в возможность коммунизма уже мало кто верил. Удерживалась власть! После смерти Сталина неверие усилилось.
Судя по выступлениям и воспоминаниям, последним искренним марксистом среди советских руководителей был Хрущёв. Последующие уже относились к идем коммунизма как к полезному орудию.
Советская бюрократия безусловно в первую очередь удерживала власть. Это подтверждается тем состоянием силовых и карательных механизмов в СССР, массовыми политическими репрессиями и большим количеством политзаключенных. В коммунизм могли верить отдельные романтики. Абсолютное большинство бюрократов были прагматиками.
В августе-сентябре 1917 года в РСДРП(б) вступили 300 000 человек, не читавших переписку Энгельса с Каутским. Подавляющее большинство не имели понятия о марксизме, но очень многие мечтали о карьере. Именно этот набор подарил Советскому Союзу правящую элиту тридцатых годов.
Собирательный термин "правители и чиновники" охватывает примерно четверть занятого населения страны. Автор вопроса полагает, что их мировоззрение было одинаковым? Это убогий подход к теме "коммунизм и власть" и предполагает убогие ответы. Это не ко мне.
После перестройки некоторые бывшие крупные чиновники признавались, что ещё при Брежневе видели грядущих крах всей советской системы, но не в силах были что-то изменить. Потому что страшно было что-то менять, когда всё катилось так или иначе по накатанной. Так же и царские чиновники видели ,что всё катится к Революции, но поделать ничего не могли и даже не хотели.