Пролблема реституции церковного имущества - это серьёзный вопрос, являющийся частью более общего процесса декоммунизации в постсоветских странах, не только в России. Религиозные объединения, пострадавшие во времена СССР, вполне имеют право на возвращение им церковной недвижимости или денежную компенсацию, но здесь есть несколько серьёзных проблем.
Прежде всего, во многих помещениях, когда-то принадлежавших религиозным объединениям, в настоящее время разместились общественно значимые объекты - музеи, университеты, институты. Эти объекты, вне всякого сомнения, должны быть сохранены, и реституция не должна распространяться на них.
Во-вторых, многие объекты, о реституции которых идёт речь, вообще никогда не были церковной собственностью, классический пример - Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге. О какой реституции может идти речь, если собор никогда не был в церковной собственности? Как государство может "вернуть" то, что и так всегда ему принадлежало?
В-третьих, реституция должна подразумевать, что все дальнейшие обязательства по обслуживанию данного объекта берёт на себя новый владелец. Если объект является памятником архитектуры, то перед религиозной организацией стоит задача поддерживать его в надлежащем виде. За обшитые металлическими листами стены Новодевичьего монастыря и покрашенные колонны Казанского собора штрафовать следует совершенно нещадно. Церковь должна оценивать, действительно ли она способна поддерживать объекты в надлежащем состоянии, а если нет - то нечего и претендовать на них. Если бы церковь действительно была вынуждена за свой счёт реставрировать объекты в соответствии со всеми нормами, то трижды бы подумала прежде, чем претендовать на многие исторические объекты. Что мы, собственно, наблюдаем в Европе, где многие бывшие религиозные объекты превращены в музеи, лектории, концертные залы и т.д. совершенно добровольно и без всякой национализации - по чисто экономическим причинам.
В-четверых, реституция должна затрагивать все религиозные объединения. И сибирских шаманов, и признанных в России экстремистами Свидетелей Иеговы, и вообще всех, пострадавших в годы советской власти.
В-пятых, что следует из четвёртого, о возвращении предметов, переданных в музеи (икон, церковной утвари), во всяком случае, рядовых по своему религиозному значению, речи быть не может. Иначе мы дойдём до абсурда, когда надо будет отдавать бубны шаманам, идолов язычникам и т.д., и тогда получится, что религиозные экспонаты в музее в принципе невозможны. И тут, при всей моей симпатии к идее, что религиозные убеждения требуют уважения (я, например, был категорически против раскопок "алтайской принцессы"), я думаю, что нужно искать какой-то баланс между интересами науки и уважением к религиозным убеждениям, что, естественно, непросто и требует во многих случаях индивидуального подхода. Пока же, как показывает случай с той же "алтайской принцессой", действия российских властей в этом отношении непоследовательны. Одной рукой отдаём из музеев иконы, другой - раскапываем священные места алтайцев.
Ответы про БДСМ вам явно удаются лучше.