Правда ли социологические службы обзванивают квартиры в рабочее время, когда дома только пенсионеры?

Недавно по фейсбуку ходил пост девушки, которой позвонили домой из государственной социологической службы, но отказались с ней общаться, узнав, что ей меньше 30 лет и у нее есть высшее образование. И многие это тут же сочли признаком того, что соцопросам доверять нельзя, потому что для них специально выбирают наименее образованных и наиболее пожилых людей. Это, конечно, полная глупость. Бывают опросы, направленные на конкретные группы населения, например, людей определенного возраста. Бывают квотированные опросы, когда квоты (например, по полу и возрасту) устанавливаются с целью набрать необходимое количество людей из разных социально-демографических групп, чтобы выборка исследования максимально соответствовала структуре населения.

Некоторые социологи критикуют эту методику как нарушающую принцип случайности выборки, но это сугубо методологическая тонкость, а не попытка сфальсифицировать результаты опроса. Наконец, как мне кажется, все разговоры вокруг качества социологических опросов ведутся в интернете в связи с недоверием к высоким рейтингам власти, которые последние полтора года фиксируют социологи.

Один из самых распространенных мифов, связанный с этим состоит в том, что такие данные получаются методом телефонных опросов в рабочее время - то есть, опрашиваются только те, кто сидит дома, а активная аудитория (читай, такие люди как те, кто возмущается результатами) в выборку не попадает. Однако рейтинги Левада-Центра и, как я понимаю, остальных крупных опросных центров составляются по результатам поквартирных опросов, проводящихся в выходные дни. Рейтинг Путина мы измеряем ежемесячно на протяжении всех 16 лет, что он находится у власти (на посту премьера или президента). Напомню, что в августе 1999 года рейтинг Путина (полученный с помощью все той же методологии) составлял всего около 30%. За всю историю путинского правления его рейтинг четыре раза понимался выше 80%: в конце 1999-начале 2000, в 2003, 2007-2008 и в 2014-2015 годах (и в предыдущие годы никто по поводу данных социологов не возмущался).

Определенные методологические проблемы существуют и в поквартирных опросах: например, после выборов 1996 года россияне стали гораздо менее охотно участвовать в социологических опросах вообще, потому что почувствовали себя обманутыми на выборах. И да, действительно, пенсионерка с большей вероятностью ответит на вопросы социолога, чем молодой и занятой «городской профессионал», поэтому полученные данные проходят процедуру «взвешивания» (грубо говоря, понижается доля ответов «пассивных» групп населения и повышается доля «активных»). Всегда есть риск фальсификации данных со стороны интервьюера. С ним борются тем, что обучают интервьюеров, проводят пилотажные исследования, а также путем постоянной многоуровневой проверки данных и самого факта проведения интервью. Работа по улучшению качества поля – это постоянная рутинная работа, которая не видна обществу. Наконец, критики социологов говорят о возросшем страхе респондентов отвечать на политические вопросы. Однако уровень достижимости или готовность людей оставлять свои контакты после проведения интервью (с тем, чтобы им могли перезвонить и убедиться в том, что с ними беседовали) никак не изменились в последние годы.

Объяснить рост рейтинга президента на 20 процентных пунктов в течение одного месяца (в марте-апреле 2014 года) можно лишь чрезвычайными обстоятельствами.

Однако и это мы уже видели. Осенью 1999 года его рейтинг вырос всего за пару месяцев почти в три раза (с 30% до 80%) на фоне взрывов жилых домов и начала второй чеченской войны, в 2008 году он достигал 88% сразу после короткой войны с Грузией. А в 2005 и 2011 годах поддержка президента опускалась до 60% - это было время массовых протестов.

Также важно, что на всем протяжении 2009-2013 годов популярность Путина медленно падала, и ни Олимпиада, ни предвыборная мобилизация не могли переломить этот тренд. «Сработал» только Крым и конфронтация с Западом. И здесь важно отметить два момента. Во-первых, что касается Крыма, то на протяжении 1990-х и 2000-х годов около 80% населения говорили, что хотели бы воссоединения полуострова с Россией (но мирным путем). По сути именно это люди и получили. Во-вторых, большинство россиян сегодня убеждено, что присоединение Крыма и конфронтация с Западом свидетельствует о том, что Россия вернула себе статус «великой державы». И это кружит людям голову.

Необходима еще одна важная ремарка: бессмысленно сравнивать рейтинги Путина и, например, Обамы или Меркель. В российской политической системе нет выбора. Я имею ввиду не выборы как процедуру, а именно возможность выбирать из разных программ и идей. Внутри этой системы Путину нет альтернативы: невозможно себе представить ситуацию, чтобы без предварительного одобрения сверху в выборах могли участвовать ведущие федеральные политики. Ни о какой реальной конкуренции политиков, программ, идей речи не идет. А реальная оппозиция власти воспринимает себя и воспринимается другими совсем не так, как на Западе. В Англии или Америке – это «запасная команда», которая придет к власти, если политики у власти не смогут удовлетворить запросы избирателей. Про российскую оппозицию этого не скажешь: она зачастую сама не воспринимает себя как альтернативу власти, а скорее как экспертов, призванных власть критиковать.

Другой основой высокого рейтинга Путина является социально-экономическая стабильность. В декабре 2014 года население испытало шок от падения рубля, но уже к апрелю маю 2015 года настроения вернулись к «докризисному» уровню. Медленное вхождение России в кризис дает населению возможность адаптироваться к переменам. Но по мере углубления кризиса рейтинг неизбежно пойдет вниз.