Во-первых, надо пройтись по некорректности вопроса. Во-вторых, ответить на интересную его часть.
Очевидно, что этот вопрос предполагает, что "прежде" о философах существовало некое "общественное мнение" и что оно отличалось от сегодняшнего восприятия, притом в лучшую сторону, притом на протяжении всего безмерного периода, скопом так, наотмашь окрещённого "прошлым". Это некорректно не только потому, что вопрос уже предполагает ответ: "общественное мнение" - изначально производная массового общества, феномена индустриально развитых стран с демократическими элементами, т.е. продукта нововременного (по-хорошему - 20-го века).
И это существенно для ответа на вопрос. Будь образ философа рефлексом самонаблюдения философского сообщества или результатом внешнего описания, вплоть до начала 20 века он проецировался на довольно небольшую читающую аудиторию, оставляя представление о философии "молчаливого большинства" предметом домыслов. Поэтому бессмысленно спрашивать, отличается ли "общественное мнение"на этот счет от такового трёхсотлетней давности: откуда бы нам об этом знать? (Скорее всего, впрочем, никакого мнения о философии у "общества" не было).
Да и потом, какое такое "обыденное сознание" мы берем для сравнения? Питкуля? Мою бабушку? Итальянского биолога? Французскую левую газету? Пакистанского пастуха? Вопрос оставляет простор для домыслов, а Гегель, завещавший мыслить конкретно, с первой космической наворачивает по орбите вокруг своего гроба. Наконец, под "философией" в разные эпохи понимались разные вещи, что только прибавляет Гегелю шансов набрать вторую космическую.
Но возьмем, скажем, бойкую фракийскую крестьянку, которая смеялась над Фалесом, наблюдавшим за звёздами и упавшим в не замеченный им колодец; дескать, силишься смотреть на звезды, а того, что под ногами, не видишь. Платон говорит: вот так всегда, философов считают какими-то ничего не смыслящими придурками, потому что они заняты вещами куда более серьезными, чем политика или быт. В Риме эпохи эллинизма философию часто третировали как греческую порчу, многие первые христиане (вроде Тертуллиана) истерили по поводу того, что развратная языческая мудрость не нужна, когда есть истинная религия, в Новое время "философия" была дискредитирована пустыми схоластическими спорами средневековья, во второй половине 19 века прежнюю бесплодную философию многие - от позитивистов до прагматиста Пирса - призывали отправить в утиль. В 20 веке консерваторы вроде Ортега-и-Гассета или Ясперса сетовали на то, что чернь оскверняет чистую мысль и ни в грош не ставит жрецов философской мысли. Совсем недавно, во времена разгула неолиберализма (Рейган, Тэтчер и Ко) и введения Болонской системы раздавались ровно те же голоса, и осмысленность философии была "дискредитирована" уж скорее этим неолиберальным дискурсом, чем "обыденным сознанием". Боюсь, в этом смысле основная интенция вопроса ("да вот до 2017-то небось получше было") подрывается, но, повторюсь, показания другой стороны процесса нам недоступны.
Вопрос следовало поставить так: каким образом то, что в разные эпохи более или менее ассоциировало себя с философией, осмысляло свое отношение к "общественному мнению"? И тогда ответ гласил бы: большую часть своего существования - таким же, каким ученое сообщество отличало себя от неученого. Наука и философия вплоть до 18 века были либо одним и тем же, либо участниками симбиоза, либо побратимами. Именно поэтому, скажем, презрительное отношение нововременных ученых к ученым средневековым симметрично отношению нововременных философов к философам средневековья. Ядро гумбольдтовской системы образования составляет та же интуиция: философия-науки-искусства против тьмы невежества и неполноценных, негуманистично образованных людей.
Наконец, если я могу достроить бэкграунд заданного вопроса, то то самое светлое "прошлое", о котором в нём шла речь, относится как раз к этой гумбольдовской модели, перенятой у нас вместе с огромными пластами университетской системы вообще. Именно философии в ней отдавалось центральное место точки, в которой концентрируется знание и мыслительная дисциплина, создающая "полноценного", "всесторонне развитого" человека. Роль проводника и проповедника правильной идеологии, которой в рамках этой модели наделили философию в Совке, хорошо известна. Но стоит понимать, что высочайшее положение, которое должен был в этой схеме занимать философ, отражалось вовсе не в глазах "общественного мнения", а в идеологии создателей этой консервативно-утопической системы.