Чем заняты люди в загробном мире?

Вопрос с точки зрения языческой теологии очень интересен. Но для начала следует сказать об основных школах языческой теологии, характерных для современной славяно-русской традиции: Десной путь и Шуйный путь (понятия введены одним из главных идеологов славянского родновения волхвом Велеславом (Черкасов И.Г.)). Десной путь подразумевает под собой преодоление экзистенциального кризиса, вызванного вопросом о том, что будет после смерти, путём нового рождения, т. е. продолжения своего рода (а значит и себя) в своих детях, передача им своих знаний, правил поведения и т.п. Таким образом человек стремится к увековечиванию себя в мире живых. Умерев, человек остаётся существующим для своих родственников, поскольку прибывает в мире мертвых, который для язычника является таким же реальным как и тот, в котором он живет. На факты отношения к умершему родственнику как к живому указывают археологические данные поминальной обрядности в культуре славян. Исследователь В. Й. Мансика в своей работе «Религия восточных славян» указывает, что в насыпи кургана над прахом покойника обыкновенно встречаются отдельные слои золы и угля, смешанных с костями домашних животных, быка, свиньи, собаки, птиц и другими остатками пищи, а также горшки. Очевидно, насыпь не делалась вся сразу, а насыпалась постепенно, периодически, причем каждый раз устраивали угощение, остатки которого оставлялись на месте. Черепки, разбросанные на месте сожжения тела или в насыпи кургана, указывают на битье посуды, происходившие при погребении тела или при названном периодическом угощении. Приглашение умершего предка за стол свидетельствует о том, что к нему относились как к существующему, пусть и в мире мертвых. Предок должен мыслиться как защитник рода, представитель его интересов. Статус умершего подразумевает возможность оказывать воздействие как на мир живых, так и «представлять интересы» перед Богами и духами в Иномирье. Сознавая свою зависимость от продолжающего существовать подкурганного жителя, наследники приносили на его могилу необходимые предметы: пищу и питье, а, вероятно, и горящие угли для согревания незримо присутствующей души, устраивая в честь покойника поминки, пирование, в котором он сам участвовал и остатки которого оставались для него на месте, на котором насыпали потом новый слой земли. Кроме этого, нельзя исключать из внимания и законы судьбы (аналог «кармы» в индуизме), в связи с чем последствия всех ранее совершенных действий сохраняют своё влияние на душу человека и в загробном мире. В связи с этим, умершему предку предстоит перерождение в своём роду для выполнения образовавшихся в течение прошлых жизней уроков. В этой связи продолжение рода становится важнейшей частью языческой практики, поскольку его вырождение может привести к тому, что ранее умерший предок останется в мире мертвых навсегда.

Шуйный же путь, являясь предметом более сложных теологий, подразумевает под собой внутреннюю индивидуальную работу человека в первую очередь, над своим сознанием для того, чтобы вырваться из порочного круга перерождений и связан с выстраиванием вертикали Духа (понятие в античной философии обозначает условие и результат высших форм деятельности разума. Способность человека, позволяющая стать ему источником смыслополагания, личностного самоопределения, осмысленного преобразования действительности, открывающая возможность дополнить природные основы индивидуального и общественного бытия сферой культурных ценностей, играющая роль руководящего и сосредоточивающего принципа для других способностей индивида). Восхождение по вертикали Духа предполагает полное слияние с Божественным, осознания себя им. Данная концепция языческого монизма принципиально отличается от концепции креационизма авраамистичечких религий, в которых расстояние между Богом и адептом ВСЕГДА сохраняется. Осознание себя Божественным и подразумевает выход из круга перерождений, в связи с чем не становится практикующего как такового, а значит и некому пребывать в мире мертвых. Все же, стоит предостеречь, что без грамотного учителя следовать этому пути не стоит, поскольку он подразумевает под собой радикальные трансформации личности.

Почему нам должно быть до этого дело? Разве похоже, что нам нечем заняться в этом мире? Пожалуй, лучший урок, который мог бы преподать человек, вернувшийся с того света - живите в этом мире так, словно он единственный. Он уже есть и его можно сделать лучше - почему бы не заняться этим, пока мы здесь?

Ничем. Вот как на этот вопрос отвечает Священное Писание, книга Экклезиаст, 9 глава:
5 Ибо живые знают, что они умрут; а мертвые ничего не знают; и нет им возмездия, потому что и имя их забывается.
10.... в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости.

Ничем, так как нет загробного мира - есть перерождение. Это другая жизнь, но нельзя сказать, что загробная, она такая же как и наша, но не обязательно в человеческом теле.