Вопрос, разумеется, в источниках. Если не брать биографию Коммода за авторством одного из Scriptores Historiae Augusti, то описано правление Коммода у Диона Кассия (представителя сенаторской аристократии с внушительным провинциальным бэк-гранудом) и провинциальным чиновником Геродианом. И тот, и другой авторы ничего хорошего о Коммоде сообщить, по большому счету, не могут. Нарративная традиция и нумизматика подтверждают некоторые сумасбродные решения Коммода: e.g. монетные легенды фиксируют переименование Рима в Colonia Aelia Commodiana. Это все заставляет задуматься. Однако проблема, разумеется, была не в Коммоде. Кризисные явления обнаружились много раньше. После Траяна императоры (и Адриан, и Антонин Пий) были заинтересованы в том, чтобы удерживать государство в мире и спокойствии в рамках существующих границ. Разумеется, что в условиях нарастающей опасности на границах (в частности, при наличии нерешенного вопроса в виде угрозы на Рейнской границе) это становилось все труднее и труднее. Марк Аврелий, император-философ, вынужден был значительную часть своего правления провести в военных походах. Климат эпохи наглядно чувствуется в его записках ad se ipsum, которые сохранились и доступны в нескольких русских переводах: это мрачные поздне-стоические концепции, наполненные сознанием того, что все вокруг есть тщета и уныние, и не в этом счастье. Решив передать императорский титул родному сыну, император нарушил негласную традицию Антонинов: к власти приводились optimi, родственные отношения играли второстепенную роль (еще Гиббон упрекал Марка Аврелия в пренебрежении интересами миллионов человек ради чувства родственной привязанности). Собственно, падение Коммода, вне зависимости от его личных качеств, было своего маркером эпохальных изменений. На смену блестящему принципату, основанному на сложной системе противовесов и уважения к старинным республиканским традициям, приходит военно-бюрократическая машина, на которую будет опираться династия Северов и которая их же, Северов, и поглотит, приведя государство на путь кризиса III века.