Кто-нибудь может рассказать про Альфреда Коржибски и общую семантику? Какое к этому отношение в академической среде?
Относятся приблизительно никак. Дело в том, что - оставим сейчас в стороне его идеи - Коржибский с самого начала вел себя как фрик.
В 1921 году он начал регулярно писать своему кумиру Бертрану Расселу. Портрет Рассела висел у него на стене в кабинете. Коржибский отправил ему свою первую книгу.
В 1933 году он отправил ему свою вторую книгу. Рассел ответил: "Ваша работа впечатляюща, а эрудиция исключительна. У меня не было времени внимательно изучить книгу, но я хорошего мнения о тех фрагментах, которые прочел. Несомненно, ваши идеи заслуживают серьезного рассмотрения".
Переписка продолжалась в одностороннем порядке.
В 1939 году Рассел написал второе содержательное письмо: "Я бы хотел ознакомиться с семантическим определением числа, о котором вы писали".
Семантическое определение числа дано в XX главе "Науки и психического здоровья". Рассел книжки так и не прочитал.
Рассел был человеком очень вежливым и отвечал даже самородку-диетологу, который просил его оценить рекомендации по одноразовому питанию. Коржибский докучал ему 18 лет. Позже он писал Эйнштейну - с тем же результатом.
Поскольку "общая семантика" представляет собой эпистемологический проект, рецензировались книги Коржибского в философских журналах - и рецензировались неизменно негативно.
Коржибский обиделся - и до конца жизни говорил "Я не имею дел с "философами". Коржибский считал, что у философов "мания величия", академических философов бесил апломб самоучки. После разгромной статьи Макса Блэка "Общая семантика Коржибского" 1949 года всякий академический интерес к общей семантике сошел на нет.
Но проект Коржибского был не столько академическим, сколько терапевтическим - ему хотелось научить человечество "мыслить здраво".
Куайн, из любопытства ходивший на ранние семинары Коржибского (и прозвавший его "воеводой-путаником"), разговорился там с радостным психотерапевтом. Как хорошо! - говорил тот. - Не надо знать ни математики, ни философии, ни инженерного дела. Есть метод - и он работает! Клиентам помогает!
Поэтому нет ничего удивительного в том, что книги Коржибского заинтересовали психотерапевта Альберта Эллиса - в самом "бытовом" своем смысле, в виде житейской мудрости: не надо ничего абсолютизировать, я не ЕСТЬ плохой человек, я просто веду себя по-разному, хорошо, плохо или никак, и так далее. Идеи Коржибского лежат в основе рационально-эмоционально-поведенческой терапии Эллиса (речь Эллиса памяти Коржибского). Ранние книги Эллиса написаны с избеганием глагола-связки "is", по рекомендациям общей семантики. Кроме того, им интересовался Абрахам Маслоу.
За пределами психотерапии влияние Коржибского незначительно, его почитателями были, в основном, писатели. Известный популяризатор науки Мартин Гарднер считал его шарлатаном и лидером "психиатрического культа".
---
Мне кажется, что это немного несправедливо к Коржибскому.
Его последователи "окуклились" в институт имени учителя не потому, что он был шарлатаном и лидером секты, а потому, что он был самоучкой. То есть, попросту, говорил правильные, но давно всем известные вещи с таким видом, будто сделал великое открытие. Вперемешку с полной ерундой, разумеется, и вполне оригинальными мыслями. Ему казалось, что его система - это бунт против аристотелевской логики, а на самом деле это бунт против аристотелевской метафизики. Коржибский всерьез считал, что мир находится в плену аристотелевских идей, а он совершает революцию в мышлении. На самом деле, поди найди хардкорного аристотелианца. Айн Рэнд?
А еще, ну, Кант... был такой "философ". Метафизика Коржибского - это такой своеобразный терапевтически-ориентированный извод кантианства, не более того. Просто для многих "нервная система" звучит "более научно", чем "трансцендентальная апперцепция".