Существует мягкая форма лингвистического детерминизма — лингвистический релятивизм, также отзывающийся на кличку Гипотеза Сепира-Уорфа, и согласно оному, такие вещи как ощущение пространства-времени, восприятие цветов и взаимотношения с другими людьми, находятся под частичным влиянием языка. Зародилась эта мысль — вы не поверите — одновременно с расцветом европейского национализма в середине 19-го, и переживала с тех пор несколько взлётов и падений, так что на сегодняшний день официальная позиция лингвистов состоит в том, что "мы не знаем, но вряд ли".
Точнее, мы знаем, что, допустим, люди, полностью владеющие более чем одним языком, думают гибче, стареют дольше, и вдобавок ко всему способны к особенной внутренней фрагментации. С одной стороны. С другой, даже если опустить вопрос о корреляции и причинности (как будто вам дадут его опустить, угу), тот факт, что языки в принципе структурируют восприятие довольно нетривиальным образом, является куда более весомым, нежели индивидуальные отклонения отдельных языков.
Рано или поздно на эти вопросы может ответить нейролингвистика — примерно когда мы сделаем хорошую компьютерную модель мозга, то есть лет через двадцать. А посему, пока у нас есть свободная минутка, давайте я раскажу вам анекдот.
У немцев в тридцатые годы тоже был свой "философский пароход", и отплыл он разумеется в Нью-Йорк. По мере того, как ситуация дома достигала всё большего градуса неадеквата, немецкие философы-экспатриоты, ныне полноправные граждане США, решили, что пора наверное свои новые работы писать уже не по-немецки, с последующим переводом, а сразу по-английски, к тому же что и аудитория рядом. Проблема была только в одном: по-английски они в итоге звучали неубедительно.
Такие дела.
Лучший ответ!
Ну еще старик Витгенштейн говорил, что язык переодевает мысли. Слова задают рамки мышления. Позже он перешел к идее языковых игр. Однако основная идея та же, как мало значения мы придаем языку. Народы у которых 50 слов для обозначения снега, не поймут тех у кого 1 слово. Язык создает смысл оттачивая наше восприятие реальности.