Формально, Цезарь. И в общем, он сам это понимал, когда размышлял на берегу Рубикона и потом сказал знаменитые слова о брошенном жребии. Однако никакого однозначного ответа, все-таки, быть не может, потому что гражданская война, начавшаяся в 49 году до н.э. стала следствием не личных амбиций Цезаря, Помпея или кого-то из участников тех событий, а являлась логическим развитием кризиса системы. Более того, война отнюдь не началась в 49 году до н.э. и не закончилась в 45 году до н.э. Война началась в тот момент, когда Римская республика вошла в состояние кризиса, выразившегося в массовых социальных движениях, а затем и кризисе власти, когда у кормила государства стали появляться отдельные индивидуумы, все более и более опиравшиеся на личный авторитет и на военную мощь (Марий и Сулла передают приветы из далекого начала I века до н.э.). Законодательная база Римской республики в данном случае становилась просто мячиком, который можно было перебрасывать и поворачивать, как захочется. В этом смысле показательно, что у Цезаря выманили два легиона под предлогом войны с парфянами, однако в итоге их удерживали в Италии, т.е. явно против него, и при этом не по чье-то там прихоти, а с санкции консула Марцелла.