Есть два подхода к системе наказаний: карательный и превентивный. Исторически в мире преобладала карательная система наказаний. В России она была первый раз кодифицирована в «Русской Правде» Ярослава Мудрого. Основной принцип этой системы в том, что каждый преступник должен нести кару, и чем страшней преступление, чем страшнее кара.
Последние 50-100 лет в мире стали всерьез задумываться, что главная цель системы наказания — это предотвращение преступления, а не наказание преступника. Прорывными исследованиями в этом направлении были труды нобелевского лауреата Гэри Бэккера в 60-70-х годах прошлого столетия, систематизированные в книге 1974 года «Экономика преступления и наказания». Основная идея этого подхода в том, что преступники — это рациональные экономические агенты. Перед совершением преступления они сравнивают выгоды и ожидаемые издержки. Ожидаемые издержки — это вероятность быть пойманным, помноженная на наказание. Поэтому чтобы предотвратить преступление, нужно либо повысить вероятность наказания, либо повысить само наказание. К примеру, в США наказание за неправильную парковку относительно небольшое — от 50 долларов до 250-300 долларов, если включить услуги эвакуатора. Но вероятность поимки довольно большая, около 10-30%, тогда проще оплатить парковку или заехать на платный паркинг, это дешевле обойдется. В Москве, когда ввели платную парковку, вероятность выписки штрафа сделали довольно большой, а сам штраф относительно маленький, поэтому почти все стараются оплачивать, исходя из установленного тарифа.
Там, где вероятность обнаружения радикально повысить невозможно, например, в перевозке наркотиков, действуют очень жесткие наказания. Например, в Сингапуре это карается смертью (сложно поймать). С другими преступлениями работает такая же логика, нужно выгоду от преступления делать меньше, чем ожидаемые от него издержки. Например, в Европе мощная система социальной поддержки бедных слоев населения в том числе снижает их потенциальные выгоды от преступления (у человека, который получает пособие от государства в 800 евро в месяц, намного меньше стимулов грабить человека ради 50 евро, чем у человека, который не получает ничего от государства). То есть с преступлениями можно бороться либо снижая выгоды от потенциального преступления (например, повышая благосостояние тех, кто наиболее склонен к преступлению), либо ужесточая ожидаемое наказание (вероятность поимки умножить на наказание).
Этот механизм работает практически для всех преступлений, начиная с инсайдерской торговли (именно поэтому наказание за инсайдерскую торговлю зачастую в США выше, чем за убийство) до изнасилований (насильник может оценить стоимость похода в публичный дом с ожидаемым наказанием за изнасилование).
Проблема в том, что для людей с поврежденной психикой эта логика не работает. Они совершают преступления, вообще не принимая во внимания ожидаемое наказание. Перечитайте другой гениальный труд — «Преступление и наказание» Достоевского. Задумывался ли Раскольников до совершения преступления о каком-либо наказании? Пытался ли он его избежать, когда уже совершил преступление? Если бы за двойное убийство тогда четвертовали, остановило ли это его от совершения преступления? Поэтому для психически больных людей практически любые наказания не играют никакой роли в решении, совершать преступление или нет. Даже если вы посадите человека на 10 или 20 лет, то психически больной человек по выходу из тюрьмы может опять взяться за старое или даже худшее. Единственный вариант предотвращения преступлений подобного типа людей (если мы не рассматриваем смертную казнь и пожизненное заключение) — это лечить, чтобы в их голове начала работать нормальная логика и они могли начать связывать свои действия, поступки и наказание. Естественно, лечение должно быть до того момента, когда у общества уже не остается сомнений, что этот человек психически здоров. И даже после прекращения лечение нужно обязательное регулярное наблюдение у психиатра.