В самом поверхностном приближении можно насчитать несколько "волн" интереса к жанру фильмов ужасов со стороны больших режиссеров и, соответственно, популярности хорроров. В какой-то мере, но очень приближено, по этим всплескам можно судить и о том, что пугало общество в тот или иной период ХХ-ХХI веков.
Самые первые "ужастики" являлись "продолжением" готического романа и театра. Как и в популярных в XIX веке книгах, страшное в них пряталось в прекрасном, режиссеры демонстрировали оборотную сторону романтизма и любви.
Немецкий хоррор начала прошлого века отражал беспомощность Германии после поражения в Первой мировой. От гнетущей реальности человеку хотелось скрыться в мире иллюзий, порой опасном - отсюда "Кабинет доктора Калигари", "Фауст" и "Носферату"
Появление классических монстров Universal в 1930-х - это скорее не ответ на страхи общества, а коммерческий поиск способов привлечения аудитории, удивительным образом сработавший и заложивший основы "фильмов про монстров". Здесь важно понимать один момент - ужас в таких фильмах приходит откуда-то извне, и зло здесь всегда персонифицировано. Зритель знает, кого и за что бояться.
40-е переместили "монстра" из абстрактных далей в узкий мир близких герою людей. Зло теперь может скрываться не только в чудовище из морских глубин, но и в родственнике, знакомом, любимом. И даже внутри самого героя - приходит эпоха психоанализа и поп-фрейдизма. Это ранние фильмы Хичкока.
В 1950-х Америку охватывает два главных страха. Первое - страх атомной войны, отсюда много фильмов о пришельцах, нападающих на землю и прочих апокалиптических сюжетов. Второе - ужас дегуманизации, то есть утраты человеком человеческого, превращением его в монстра, зомби или робота. "Вторжение похитителей тел", "Нечто из другого мира", "Тарантул", оригинальная "Муха" - детища той эпохи.
Французское и итальянское кино 1950-1960-х - это эксперименты, помноженные на предпосылки сексуальной революции. Попутно большая часть шедевров того времени - это попытка представить страшное не отклонением от нормы, а частью мироздания, просто скрытой от любопытных глаз. "Призрак", "Демон", "Три лица страха" - это все поэтический хоррор.
1970-е формировало увлечение публики оккультизмом и магией, хоррор смягчился, что привело к возвращению и новой волне популярности старых знакомых франкенштейнов, дракул и мумий.
В конце 70-х и 1980-х атомизация общества привела к тому, что американцы стали бояться даже собственных соседей, которых порой не знали даже по имени. Появился ужас перед отдельно стоящими домами, в которых притаился маньяк, стало страшно выходить на улицу, незнакомцы в масках и с жуткими орудиями убийств поджидали за каждым кустом - вот вам и "Пятница, 13", и "Хэллоуин", и "Техасская резня".
В СССР почти все страхи сублимировались в ужас перед повторением Большой Войны. Отсюда настоящий культ военного кино, от которого мы не можем избавиться до сих пор.
Совсем недавно в мире прошла мода на японские хорроры, ее взлет скорее всего связан с полным непониманием японской культуры, мифологии и образа жизни - непонятное часто очень страшно.
Сегодня мы переживаем бум техно-хоррора, то есть ужаса перед тем, что могут нести в обыденную жизнь гаджеты, социальные сети, компьютеры - "Убрать из друзей", "Паранормальное явление", даже "Ведьма из Блэр" это ужас заглядывающий в наши глаза через видеокамеру или монитор компьютера.
Как-то так. Но повторюсь, это поверхностно и весьма коротко.