Нет, не в том, чтобы изображать реальность.
Слово "реализм" вообще использутеся в двух смыслах.
Первый — это историческое течение во Франции второй половины XIX века. Первым каноническим реалистом был Гюстав Курбе, автор известной картины о происхождении мира, как бы намекающей, что реализм — это пиздец. Второй — это то, что правильнее было бы назвать натурализмом: рассеянная в истории попытка изображать всё так, как именно оно есть, как будто кто-нибудь знает, как именно оно есть.
Так вот, фотореализм и гиперреализм — не просто не преследуют реалистических идеалов, а наоборот — подвергают их некоторому сомнению.
Фотореализм возник в 60-х годах под влиянием двух независимых друг от друга давлений: массового распространения дешевых "моментальных" камер, и реакции художников на поп-арт.
Первые полароиды обладали невероятной популярностью, и за несколько лет своего существования непреднамеренно сформировали узнаваемый вид "снимков на выброс" – случайных, неудачных, мало что означающих и совершенно нехудожественных снимков, которые сейчас можно найти на развалах старьевщиков. Именно из них возникла эстетика фотореализма — из практики запечатления совершенно неважных, бытовых, лишенных какой-либо иерархии композиций. Это скорее попытки фотографии, чем фотография.
Таким образом, фотореализм занимался не исследованием реальности как таковой, но исследованием изображений реальности. Это давало двойное опосредование, вытесняло реальный объект изображения за пределы контекста. Было уже не важно, что когда-то такой-то Бьюик стоял на углу Main st. и Лексингтон — важно только то, что тень его падает слева.
Поп-арт тоже занимался исследованием изображений – но поп-арт создавал собственную иконографику, пародировал массовую культуру на уровне метода, смешивал дискурс медийного с религиозным, и его образы были совершенно иерархичны. Так что фотореализм соревновался с поп-артом не с целью вернуть живопись к реальности, а только предложить другой способ работы с изображениями — тоже массовый, тоже опосредованный, но лишенный центрального, связующего, очевидно самого главного.
Занятно, кстати, что Уильям Эгглстон и другие первые художественные фотографы, работавшие в цвете, позаимствовали свою эстетику именно у фотореалистов, которые делали всё то же самое десятью годами ранее на холсте. То есть, художники, вдохновлявшиеся фотографией как способом отстраниться от реальности, дали фотографам новый способ начать с ней работать. Но это уже отдельная тема.
Фотореализм не смог победить поп-арт. Уорхоловские штудии оказались слишком хорошо заточены под наступление царства массового излишества, в результате чего произошло событие, наглядно иллюстрирующее, как сопротивление двух идей выглядит на визуальном уровне: поп-арт, фигурально выражаясь, проник в фотореализм.
Гиперреализм — это воплощение поп-арта, выросшее из методов фотореализма. Его фотографичность — это скорее путь, чем смысл. Смысл — это своего рода умалённый поп-арт, лишенный саркастической фабричности, которая так выдавала Уорхоловскую обманку. Под поп-артом всё-таки скрывались образы искаженного историей наследия Ренессанса. Гиперреализм, как дитя во многих отношениях внебрачное, делает ещё один шаг назад. Если фотореализм и поп-арт исследовали изображения, то гиперреализм уже живёт в области изображения изображений.
Это Бодрийяровская тема, да – "the simulation of something which never really existed." Именно поэтому в нём делается такой акцент на зеркалах, линзах, отражающих и преломляющих поверхностях: ни о какой реальности здесь можно не говорить. Это не здания, и не машины, это даже не игра света. Это подмена, за которой нет ничего, кроме другой подмены, за которой нет ничего, кроме другой подмены. Оно никогда не приходит к первоначальному источнику, потому что первоначального источника не существует.
Конечно, гиперреализм, как это всегда бывает, в первую очередь отражает время, в котором он появился. Фотографии к тому моменту было уже сто лет, никто не мешал начать писать по ней ранее, но для настоящего направления в искусстве мало создать подходящие условия — им требуется соответствующее мироощущение, свой комплекс проблем и вопросов. Так что гиперреализм просто пересказывает взгляд на мир как на зеркальный коридор — и это в свою очередь синонимично тому, что происходило в то время в философии, кино и литературе.
Взгляд гиперреализма довольно пессимистичен, но и его акцент на внешнем, броском — выдаёт его намеренную поверхностность. Не случайно поздние гиперреалистичные практики часто обращались к изображению политического насилия в деспотичных режимах: если что-то вроде "Третье мая" Гойи имеет свою героическую подложку, гиперреализм изображает то же самое как голое зверство без идеологии, и вместе с тем как репрезентацию без доступа к эмпирике – что-то происходящее далеко, и знакомое зрителю только в виде изображений.
И последнее. Если гиперреализм основывается на довольно холодной техничности, то фотореализм был в первую очередь чертовски сентиментален. Проводя аналогии с живописью прошлых веков, фотореализм ближе к Вермееру, а гиперреализм — к художникам-иллюзионистам разных веков, которым зачем-то очень хотелось, чтобы на их нарисованный виноград слетались реальные птицы.
В принципе, в этом и есть главная разница между ними: фотореализм это изображения, которые пытаются приблизиться к миру, тогда как гиперреализм пытается от него отстраниться.
Как всегда отличный текст.
А можно: имена важных, на ваш взгляд, художников этих направлений.