В идеологическом плане феномен Земфиры в том, что она на нашей зарегулированной писаными и неписаными нормами поп/рок сцене отважилась репрезентировать себя как женщину, притом женщину не невротизированную, как Дягилева, и не безумную, как Агузарова (первое и второе обычно определяет женский гендер либо как несамостоятельный, либо как хтонический и примордиальный и оттого плохо способный к интеллектуальной деятельности), а женщину нормальную, спокойную, уверенную; по сути, она показала, что женский гендер может быть таким же легким, свободным и удобным, как и мужской, и совершенно не обязан определять себя через мужской взгляд; что женщина может быть самодостаточной, не слишком заинтересованной в мужском внимании и вполне автономной как по форме, так и по содержанию высказывания. И этот довольно простой, но требовавший в той среде большой отваги жест открыл ей массу возможностей: в первую очередь, он ей позволил петь о любви, каковая тема в нашем «серьезном» рок-н-ролле со времен хиппи была вещью в целом табуированной и считалась уделом «попсы». Собственно, именно через любовную тематику Земфире и удалось выйти на первых пластинках на ту совершенно уникальную, эндемичную ей свободную, хотя и внутренне драматичную интонацию, которая вернула в наш рок-н-ролл аффективную свежесть, а женской аудитории дала возможность соотнести себя и свои проблематики с очень уверенным и содержательным эталоном. Эта же возможность аффективного разговора о чувствах позволила ей в начале творчества создать музыкально вполне уникальную форму высказывания, в которой легкомыслие, прямо отвечающее в поп-музыке за «драйв», сочеталось с весьма эффектной и изящной апроприацией и проработкой тех форм и идиом, которыми она, в полном согласии с логикой постмодерна, жонглировала при написании песен. На мой взгляд, этого запаса уверенности в себе ей все-таки не хватило надолго, по ряду причин, которые тут долго выписывать, но то, что она сделала на первых двух пластинках, коренным образом изменило представление о том, что, как и о чем можно петь в нашей рок-среде: и в этом смысле равных ей в нашей поп-музыке по значению людей очень немного.
Это настолько красивый, профессиональный и интересный текст, что хотелось, чтобы он не заканчивался. Спасибо!
Земфира - это наш запоздалый бритпоп
Лагутенко был раньше.
В те времена была по сути эпоха техно и техно-попсы, а рок был музыкой взрослых. Именно с Земфиры началось приобщение того поколения к року или по крайней мере к тому что можно назвать роком.