Зачем Путин заморозил соглашение с США об утилизации оружейного плутония?

Любая ситуация в военной сфере, а плутоний является элементом ядерного оружия, является очень сложной, чувствительной темой, и возбуждает разные мифы у простого населения.

Начну с того, что оружейным плутоний называют, чтобы отличить от энергетического, который нарабатывается в реакторах атомных станций. Высокообогащенный плутоний нарабатывали в специальных реакторах, все они сейчас в России и Америке закрыты, так как мы накопили запасы этого оружейного плутония во время холодной войны. Информация секретная, но эксперты считают, что США накопили около 110 тонн, СССР – около 130 тонн, это огромные запасы, которые даже не нужны уже для паритета.

20 лет назад, когда были нормальные отношения с США, обе страны начали продумывать, как отказаться от избыточности этого опасного материала, так как он очень токсичен. В 2000 году мы подписали соглашение об утилизации, на основе которого мы должны были утилизировать 34 тонны, по две тонны, начиная с 2018 года. Двусторонняя утилизация была здравой, закономерной и логичной.

Самое главное слово тут – утилизация. Это был долгий процесс согласования. К 2010 году мы пришли к варианту утилизации в виде создания MOX-топлива (Mixed-Oxide fuel), если его сжигать в обычных реакторах, то остаточный плутоний нельзя будет использовать в военных целях. По такой процедуре мы сделали две очень важные операции:

1. Мы создали реактор быстрых нейтронов на Урале БН-800, он введен в эксплуатацию в прошлом году.

2. Мы сделали в Сибири под Красноярском завод, который стал выпускать первые партии МОКС-топлива.

В США тоже хотели построить завод по производству МОКС-топлива. Мы изобрели это в России, а они решили купить технологию у французов, начали строить завод, но не достроили. Кроме того, у них не получилось создать реактор на быстрых нейтронах. В результате американцы решили так: «Хорошо, будем смешивать оружейный плутоний с другими компонентами и прятать на большую глубину».

Получилось не по соглашению: при такой процедуре, его можно обратно восстановить. Нарушение было с американской стороны. Россия попросила снова сесть за стол переговоров и обсудить еще раз, чтобы не было противоречий первому тексту соглашения. В силу сегодняшних взаимоотношений, они на это дело не пошли. В результате – это нарушение серьезного международного договора.

Какие могут быть наши шаги в этом направлении?

1. Мы не собираемся использовать 34 тонны оружейного плутония в военных целях, просто складируем в определенном месте.

2. В рамках соглашения по конверсии об исследовательских реакторах, где тоже применяется плутоний, мы договорились, что исследовательские реакторы, работающие на высокообогащенном топливе, мы переводим вместе с американцами на низкообогащенное. Теперь нам даже выгодно прекратить соглашение по конверсии об исследовательских реакторах, так как в них идет производство медицинских изотопов, то есть для ядерной медицины. При наработке медицинских изотопов высокообогащенный уран наиболее эффективен, и экономически целесообразно работать по такой схеме.

Предыдущее десятилетие мы вместе с США решали все эти чувствительные проблемы сообща. К сожалению, в силу изменившейся политической обстановки, США решили без всех круглых столов предпринимать что-то в этой чувствительной сфере. Мы ответили: «Хорошо, но тогда тоже будем поступать по-своему». Но нам всем необходимо вернуться к общим делам. Это всегда долгий и трудный процесс переговоров.