Давайте разберёмся с определениями. "Пропаганда педофилии" — означает призыв массово впасть в психическое расстройство сексуального предпочтения, дружно и болезненно хотеть детей. Даже не вступать с ними во что-либо — педофилия это не действие, а состояние. Действия известного рода называются насилием над несовершеннолетними, и для совершения оных педофилом быть не обязательно. Может ли психическое расстройство быть объектом пропаганды — отдельный вопрос. Но есть ли в этих снимках сексуальный подтекст вообще?
Скажем пару слов, где и как это снималось. Стёрджес в то время жил в береговой части Калифорнии, где публичные пляжи через раз сменяются нудистскими. Обнаженную натуру он долгое время не снимал (после посещённого им семинара по феминизму) — но нудисты привлекали его полным отсутствием стыдливости по отношению к собственному телу, а близость природы и публичность самого места, где это происходит, в итоге вдохновили известную серию работ. Снимал он, соответственно, людей, которые уже были голыми, и для кого это было совершенно естественно. Он ни разу не просил никого снять с себя какой бы то ни было предмет одежды. Он также ни разу не просил принять какую бы то ни было позу — попавшие в объектив снимались ровным счётом именно там и так, как сами того хотели. В случае, когда это были дети (а Стёрджес снимал не только детей — дети там в значительном меньшинстве), родители давали согласие и стояли рядом. Стоит также отдельно упомянуть, что Стёрджес продолжал работать с теми же моделями и их будущими семьями на протяжении многих лет — так что поддержание доверительных отношений было вопросом первостепенным. Модели с тех пор много раз интервьюировались, их разрешения на выставление снимков продолжают спрашивать. Двадцать пять лет спустя. Для каждой выставки.
Присутствует ли эротическое в этих снимках — разумеется, эротическое по определению присутствует в любом обнаженном теле, даже если это 80-летний мужчина с ожирением и лишаем. Присутствует ли в них сексуальное — не более, чем оно присутствовало бы в тех же снимках, будь объекты съёмки одеты. Сексуальность не в обнажении — она в позе, взгляде, контексте. Сексуальными могут быть даже туфли. Тут уместно сравнить Стёрджеса с Дэвидом Гамильтоном, который именно работает с темой ранней сексуальности — если поставить рядом два снимка разных фотографов, разница очевидна, пусть даже у Гамильтона модели обычно одеты или прикрыты. Так что чтобы мы могли сказать, что сексуальность там есть (а не что мы сами её додумываем), она должна присутствовать в самой композиции снимка, на неё должен быть прямой намёк. Но попытки выйти на эту тему на снимках отсутствуют.
Более того, самая слабая, с чисто художественной точки зрения, сторона этих снимков — вся их нарочитая чёрно-белая стерильность — это именно та причина, по которой они едва ли способны возбудить даже самого прожженного педофила. Там не за что зацепиться. Они сняты в условиях открытой изоляции — широкого берегового пространства, в котором нет совершенно ничего, и море и фигура получаются друг другу в некотором роде тождественны.
А сексуальное ведь подразумевает и определённую модель смотрящего. Присутствует ли на этих снимках взгляд? Я бы сказал, что нет. Не в том виде, как он присутствует, допустим, на фотографиях топ-моделей, которые смотрят в камеру с откровенным вызовом, подчёркивая, что они знают, что на них смотрят. Дети на снимках Стёрджеса не всегда проявляют какое-либо участие к факту съёмки. Даже в тех случаях, когда они смотрят в камеру, они смотрят не на зрителя, а просто в объектив, поскольку их в этот момент снимали. Нейтрально. Как если бы на вас смотрела морская пена.
Это ведь и есть именно то, что пытаются делать нудисты — быть тождественными природе. Убрать знак равенства между наготой и сексуальностью. Которого там и так нет, но почему-то об этом постоянно приходится напоминать. А чтобы сделать эти снимки сексуальными, эту сексуальность необходимо вкладывать туда самостоятельно и извне.
Но это всё скучно и лирика. А я предлагаю задаться другим вопросом — как бы отреагировали изображенные дети, если бы увидели где-нибудь эти свои фотографии не так, как они были сняты, а с чёрными квадратами на лице и теле?
Разве они не задались бы вопросом, почему кто-то их закрывает?
Разве с ними что-то не так?
Ну примерно настолько же, насколько таковой являются работы художников К. Петрова-Воткина, А. Дейнеки, Н. Богданова-Бельского и др. именитых художников первой половины прошлого века. (там на многих картинах еще и пропаганда гомосексуализма впридачу).
Не нравится - не ходите и не смотрите.
Если уж на то пошло, то почему тогда не блокировали выставку Валентина Серова этой весной в Третьяковской галерее? Там "Девочка с персиками", на секундочку!
Эстеты, эксперты и искусствоведы, конечно, не найдут никакой пропаганды, прежде всего потому, что ее там нет. Естественный эротизм, но такой, которым проникнут весь наш быт, правда, если не все поголовно в парандже, это другой разговор. Но наши думские викторианцы, яровые, милоновы, васильевы, казаки и нодовцы - эти найдут своим воспаленным и увы нездоровым воображением что угодно.
В таком случае нужно прежде всего запретить детей.