Битва за Фалуджу стала важным событием в военно-политической истории иракского конфликта: победа, одержанная иракской армией и милитаризированными формированиями союзных официальному Багдаду сил, стала итогом многомесячной подготовки и согласования множества противоречивых интересов участников операции. Она имела краткосрочные и долгосрочные последствия как в деле противостояния ИГИЛ и угрозе международного терроризма, так и в плане дальнейшего развития мощнейших расколов, разделивших иракское общество и предопределивших его судьбу и судьбу иракской государственности на годы в перед. В тактическом плане взятие Фалуджи дает возможность иракским вооруженным силам сосредоточиться на следующей важной военно-политической задаче – захвате Мосула, крупнейшего иракского города, находящегося под контролем ИГИЛ, до конца 2016 г., во исполнение обещания, данного премьер-министром Аль-Абади. В этой связи, потери, понесенные войсками и их союзниками под Фалуджей, не кажутся критическими и неприемлемыми в виду тех дивидендов, что были или могут быть извлечены из победы в дальнейшем.
Относительно количественных и качественных показателей потерь, судя по открытым источникам, можно сказать, что в свете наметившихся ранее на данном этапе иракского конфликта тенденций они оказались не столь уж велики. За счет создания гуманитарного коридора и оставления путей отхода для боевиков в преддверии итогового штурма, иракскому командованию удалось достичь важной политической задачи – значительно снизить потери среди гражданского населения. Да, они велики, но не так велики, как это было в предыдущих битвах за Фалуджу, которые вели американцы, и какими они могли бы быть, если населению не дали бы уйти. Также, используя значительно количественное (в живой силе) и качественное (в технике) преимущество над противником, установив и удержав контроль над прилегающими территориями и создав здесь необходимую инфраструктуру и логистическую сеть, иракские войска и их союзники сравнительно (подчеркнуть двумя линиями) успешно наладили обеспечение и снабжение передовых подразделений, возрос уровень медицинского обеспечения, что позволило в конечном итоге не допустить высокой смертности среди раненых и последовательного превращения санитарных потерь в безвозвратные.
Тем не менее, потери есть, и необходимо объяснить, чем они обусловлены.
Во-первых, учтем особенности театра боевых действий. Местность, в которой проходило сражение, представляет собой пересеченную полосу городской застройки, изрядно пострадавшей, но все же сложно преодолимой. В таких условиях обороняющиеся имеют значительное преимущество за счет наличия в их распоряжении подготовленных оборонительных позиций, знания местности и ее особенностей. Количество подходов и направлений для наступлений войск с бронетехникой ограничено, они пролегают по территории, хорошо пристрелянной противником, что естественным образом ограничивает и затрудняет действия атакующих. Нельзя упускать и тот факт, что некоторая часть гражданского населения не покинула город и использовалась боевиками ИГИЛ в качестве живого щита. Знание этого ограничивало действия иракских сил, не позволяло использовать весь доступный им арсенал средств поражения.
Во-вторых, необходимо понимать, что противник, несмотря на свою малочисленность, отличался немалым умением и опытом, мог похвастаться прекрасным знанием местности, обладал временем и ресурсами, необходимыми для подготовки глубокой эшелонированной обороны. В рядах отрядов ИГИЛ находилось немало бойцов, бывших свидетелями и участниками предыдущих битв за Фалуджу против куда более опытного и технически лучше обеспеченного врага – американцев. За время оккупации ИГИЛ в городе были созданы запасы вооружений и припасов, развернута разветвленная инфраструктура. Сеть складов и схронов в самом городе позволила гарнизону ИГИЛ некоторое время воевать автономно, без поддержки со стороны. За годы иракского конфликта настоящим искусством, которым в совершенстве овладели местные умельцы, стало минное дело, а точнее – минная война. От минут гибнут десятки и сотни как военных, так и гражданских по всему Ираку, поэтому и Фалуджу минировали основательно, особенно после того, как стало понятно, что удержать ее не удастся. Тактика «бей и беги» хорошо зарекомендовала себя в войнах на Ближнем Востоке и в Северной Африке, поэтому мобильные боевые группы, беспокоящим огнем минометов/крупнокалиберных пулеметом/зенитных установок/противотанковых ракет и гарантомтеов тревожившие кольцо блокады Фалуджи то здесь, то там, постоянно держали осаждающих в состоянии боеготовности и постоянного напряжения. Подрывники-смертники стали визитной карточкой ИГИЛ в этом конфликте: практически, ни одно сражение и ни одна операция не проходит без применения ИГИЛ в самом начале начиненного взрывчаткой и поражающими элементами автомобиля со смертником за рулем. Подобные атаки не только способны нанести врагу непосредственный физический урон, но куда важнее – дезорганизовать, дезориентировать противника, внести хаос в его ряды. Тем более, если речь идет не об одном автомобиле, а о 5 или 10.
В-третьих, нельзя упускать из виду тот факт, что лагерь противников ИГИЛ в Ираке далеко не монолитен и страдает целым рядом расколов и недугов. Зачистив округу и установив кольцо блокады города, шиитские вооруженные формирования, не входившие в состав регулярных ВС, продвигаться дальше в пригороды и уж тем более в глубь города наотрез отказались, предоставив эту «честь» армии официального Багдада. Хорошо подготовленные и многочисленные подразделения, подконтрольные МВД страны, действовали в связке с шиитскими организациями и не всегда торопились поддерживать те армейские части, во главе которых стояли представители суннитского меньшинства. Фрагментация и фракционность коснулись и высшего эшелона военного командования операцией: наличие собственных вертикалей субординации у армии, МВД и милитаризированных формирований затрудняли нередко координацию совместных действий и организацию взаимопомощи, что конечно же могло и приводило к потерям, которых в иной ситуации можно было избежать. Учитывая, что при этом у офицеров нынешней иракской армии не так уж и много опыта захвата крупных городов, надо отметить факт присутствия и в штабе руководства операцией, и на передовой иностранных советников. У нас пока не хватает информации, чтобы судить о роли и степени полезности советников, но уже сейчас можно выделить две крупные группы советников, чьи взгляды, подходы и опыт значительно различаются и могут вступать в конфликт, - это американцы и иранцы. Например, иранский генерал Сулеймани, ставший живой легендой этой войны, успел засветиться под Фалуджей перед телекамерами, когда непосредственно контактировал с иракским командованием и войсками на местах. Конечно, о прямой связи между фракционностью, охватившей иракское командование, элиту и общество в целом, и потерями, понесенными войсками в битве за Фалуджу, говорить не следует, но стоит признать, что этот фактор служит фундаментальной причиной множественных расколов в войсках и ослабляет их в долгосрочной перспективе как на фронте, так и в тылу.
Таким образом, совокупность приведенных обстоятельств и факторов создала условия для того, чтобы обозначенные риски (внутренние и внешние) привели иракские войска к тем потерям, о которых нам известно благодаря официальной информации и о которых еще предстоит узнать.
Как я понимаю речь шла об операции которую возглавлял Мэттис.
Потому что шиитские батальоны иракского правительства учиняли массовые расправы над мирными жителями суннитами, не имеющими отношения к ИГИЛ, в результате чего сопротивление было очень сильным.