Ответить на данный вопрос, не преобразовав его, не представляется возможным в силу его формы. Самый страшный для кого?
А если поставить вопрос в форму "Почему японские фильмы ужасов такие страшные?", то можно продуктивно дискутировать.
В культурологическом плане Япония демонстрирует удивительный симбиоз традиционных, исключительно локальных сентенций с западным влиянием. Особенно заметно этот симбиоз проявляется в музыке (такие группы-явления, как Maximum The Hormone или Babymetal) и в кинематографе. Вопрос о корнях этого явления - дискуссионный, но наиболее вероятное место его обитания кроется в зарослях американской оккупации. Принудительная демократизация японского общества работала рука об руку с инфильтрацией чуждой для японцев западной культуры (например, джаза). Это, в свою очередь, привело к стимуляции независимого японского кинематографа еще до подписания Сан-Францисского мирного договора в 1951-м.
Такой микс из японского и западного отчётливо ощущаются в современных джей-хоррорах и способствует генерации тревоги и даже страха у аудитории за счёт следующих характерных черт:
Экзотический концепт
Тематика джей-хоррора черпает вдохновение в таких эндемических понятиях, как юрэй (японская разновидность призраков) и оннэн (эмоции, настолько сильные, что неподвластны даже смерти). Эти элементы можно наблюдать в самых разных японских хоррорах, как то:"Звонок", "Проклятие", "Ханако", "Женщина с разрезанным ртом", "Один пропущенный звонок" и многих других. Экзотичность подобного сеттинга, успешно применяемая в реалиях современного мира, вызывает живой интерес зрителя, привыкшего к призракам и мистическим силам западного типа (скажем, к полтергейсту). Сюда же можно отнести тот факт, что многие джей-хорроры связаны с водой. В то время, как в европейских и американских фильмах ужасов всё самое страшное развивается в достаточно сухих местах (подвалы, чердаки), у японцев зачастую на первый план выходят влажные локации (заброшенная и полузатопленная больница в картине "Один пропущенный звонок", колодец в "Звонке", туалет в экранизациях истории про Туалетную Ханако) или вообще архетип воды ("Тёмные воды"). Подобные концепции и локации достаточно чужеродны для западного зрителя (куда можно отнести и отечественных поклонников хоррора, выросших, в основном, на американской и европейской продукции), а как известно, больше всего пугает новое и неизведанное.
Правила игры
В основе многих джей-хорроров лежит некий миф. Таки образом, фильм можно рассматривать как маленькую вселенную, в которой все события разворачиваются по определённым правилам. Эти правила направлены на то, чтобы сделать ленту максимально напряжённой. То есть, даже если нет прямой ассоциации непосредственно с чем-то пугающим, остросюжетность нарратива захватывает, увлекает зрителя, делая его более восприимчивым к хоррор-составляющей. Например, для того, чтобы запустить цепь событий, нужен определённый алгоритм. В джей-хоррорах у всего есть причина, и задача протагониста - найти её. Проще говоря, правила и регуляции - это основа джей-хоррора. Взять хоть "Звонок": чтобы получить проклятие, нужно посмотреть специальную кассету, а чтобы избавиться от него, нужно сделать копию и показать её кому-то другому. История аккуратно втиснута в ряд условий, не удовлетворив которые, она не может двигаться дальше.
Другой характерный для джей-хорроров мотив состоит в том, что современные технологии не предоставляют никакой защиты. Что бы ни делали персонажи японских фильмов ужасов, будь то "Пульс" или "Один пропущенный звонок", они ни при каких обстоятельствах не могут чувствовать себя в безопасности. Что, в свою очередь, не может не вызывать отклика у современного жителя мегаполиса, чувство защищённости которого во многом основано на доверии к технологиям.
Многие (но далеко не все) японские фильмы ужасов идут ещё дальше, эксплуатируя технологический мотив. С одной стороны, используется подсознательный страх людей перед новыми технологиями, а с другой - страх перед тем, что привычные технические средства вдруг могут стать смертельно опасными. Это также позволяет добиться нужного уровня эмпатии у смотрящего.
Технические приёмы
После того, как зритель заарканен концептом и вовлечён в фильм благодаря тому, что легко представляет себя в аналогичной ситуации, вступают технические приёмы, направленные на то, чтобы напугать. Разумеется, данные приёмы были подсмотрены у более опытных западных коллег, однако их реализация позволяет определить характерные именно для японцев паттерны.
Нарратив в джей-хоррорах достаточно неспешный, а события развиваются постепенно. Чтобы не дать саспенсу расползтись, некоторые сценарии предусматривают приём обратного отсчёта для увеличения градуса напряжения, но он не обязателен. Напряжение нарастает постепенно, можно даже сказать, медленно, но с каждой минутой узел затягивается всё туже. Динамика событий учащается, не давая зрителю передохнуть, саспенс сгущается, чтобы затем выстрелить в единой сцене. После этого фильм либо плавно переходит к концовке, либо закручивает сюжет дальше, пользуясь ошарашенностью зрителя после триггер-сцены.
Ещё раз выделяем ключевые позиции: неспешность повествования, непрерывный саспенс, последовательное закручивание событий по спирали, уязвимость протагониста (а главными героями в большинстве случаев выступают школьницы или матери-одиночки, то есть традиционно уязвимый во всех отношениях класс) и нематериальность зла, его невосприимчивость к физическому воздействию. Вообще, классический джей-хоррор заостряет своё внимание на мистическом и атмосферном аспектах, нежели на gore-сценах и гипернатурализме, поэтому если в фильме появляется редкий элемент расчленёнки, он оказывает гораздо большее воздействие на зрителя, чем, скажем, в слэшере. А как показывает практика (и кассовые сборы), мистические хорроры пугают гораздо больше людей, чем другие сабжанры.
Суммарно эти элементы и формируют то самое ощущение "страшного", что обуславливает не только их популярность, но и лояльность зрителя именно к данному направлению ужасов.
Искупался.
Потому что Японцы хотят умереть.
Потому что они делают то что должно а не то что хотят.
Потому что они хотят чувствовать страх, чтобы почувствовать себя настоящим и живыми.