Почему в "Дыр, бул, щыл" русского национального больше, чем во всей поэзии Пушкина?

В этом стихотворении — не только новые принципы словотворчества, но и опора на русскую народную поэзию, традиционные заговоры. Примечательно, что задолго до Алексея Крученых такими «заумными заклинаниями» увлекался, как указывал Вяч. Вс. Иванов, и Александр Блок: «Ау, ау, шихарда кавда! Шивда, вноза, митта, миногам...». Но, в отличие от этого опыта, «Дыр, бул, щыл...» - самое, пожалуй, цитируемое из всей русской поэзии конца XIX-начала XX в (по Н. А. Богомолову).

И вот как его переосмысливал уже сам Крученых эпоху спустя, в 60-е годы прошлого века (само «Дыр, бул...», напомню, написано в 1912-м): «В. Даль в предисловии к своему толковому словарю говорит, ч<то> по-русски писали только Крылов и Грибоедов, а у П<ушкина> — 1/2 франц<узская> речь. Вот я и попытался дать фонетический звуковой экстракт русского яз<ыка> со всеми его диссонансами, режущими и рыкающими звуками (вспомните хорошие буквы «р» «ш» «щ») и позднее — чтоб было «весомо, грубо, зримо»: весомо = самый тяжелый низкий звук, это и есть еры. Кстати, пример и из Некрасова: «бил кургузым кнутом спотыкавшихся кляч» — это тоже настоящий русский язык. Конечно, если бы Даль услышал мой opus, он наверняка выругался бы, но не мог бы сказать, что это итальянская или французская фонетика» - (Память теперь многое разворачивает: Из литературного наследия Крученых / Сост., послесл., публ. текстов и комментарии к ним Н. Гурьяновой. [Oakland], 1999).

Потому что так сказали авторы манифеста. 

Вряд ли существует специальный прибор, который может измерить долю русского национального в том или ином тексте. Конечно, сейчас мы можем сказать, что с нашей точки зрения кажется более "соответствующим" народному духу, а что — менее, но это наша современная точка зрения; кроме того искусство не обязано быть народным, оно вообще ничего не обязано.

Русский футуризм — это авангард, бунт, широкий шаг за пределы исчерпавшего себя художественного языка XIX века. Пусть в самых радикальных формах он остался не принят или воспринимается как что-то курьёзное, футуризм дал нам Маяковского, Хлебникова, имажинистов (Есенина в том числе) и конструктивистов. Это диалектика. Чтобы язык обновился и зажил новой жизнью в синтезе XX века, нужен был антитезис в форме эпатажного футуризма.

Давайте не будем путать "русское национальное" и "заумь". Эксперименты Крученых, Введенского и других футуристов - это лишь попытка, наряду с эпатажем, сконструировать некую искусственную словоформу в поэзии, "заумный язык".

Восторги и восхищение вокруг этого текста, множество попыток его "толкований", в том числе и за авторством известных философов, писателей и поэтов (Ходасевич, Гиппиус, Флоренский и т.д.) - вполне естественны. С давних пор интеллигенция (сейчас бы сказали - "креаклы") восхищается откровенно провокативными вещами: перформансами, акциями, эпатажными поделками - пытаясь возвести это в ранг "высокого искусства". Тогда как на самом деле это всего лишь фарс.

Тем не менее, все заявления Крученых о том, что "Дыр бул щыл" - это некий "диссонанс души" (и прочие умные слова) - это всего лишь попытка придать нагромождению малоосмысленных звуков некое обоснование. Но искусственной от этого конструкция быть не перестала, и в наше время творчество футуристов воспринимается как некий забавный, но вместе с тем, скорее курьезный, чем значимый пласт отечественной культуры.

А вот произведения и творчество Пушкина - не только обогатили русскую словесность, но и стали классикой - не потому, что так приказали "сверху", а потому что поэзия и проза Пушкина не сконструированы искусственно, а гармонично встроены ы русскую речь и культуру.