Чтобы узнать мнения отечественных экспертов по афганской проблематике, можно послушать/посмотреть видео-запись круглого стола "Развитие ситуации в Афганистане в 2016 году", прошедшего в Российском совете по международным делам сравнительно недавно, 18 апреля 2016 г. .
https://www.youtube.com/embed/FDAInitdwPg?wmode=opaque
Заданный вопрос поднимался и обсуждался в рамках данного заседания.
На мой взгляд, необходимо конкретизировать характер угрозы прежде, чем оценивать степень ее "реалистичности", или скорее вероятности.
Угроза ДАИШ. В среднесрочной перспективе ДАИШ/ИГ/ИГИЛ не имеет ресурсов и возможностей установить контроль над значительной частью территории Афганистана, поэтому дальнейшее укрепление организации может способствовать усилению именно террористической опасности в Афганистане и странах ЦА, но не создаст угрозы военного вторжения их Афганистана в Центральную Азию. Рост террористической активности становится еще более вероятным в виду возвращения участников формирований ДАИШ в Ираке и Сирии на родину. Они могут стать как исполнителями террористических атак (не только взрывы смертников, но захваты заложников и объектов), так и более эффективными рекрутерами новых адептов. Но этот фактор очень косвенно, - если вовсе не - связан с Афганистаном.
Угроза талибов. Угроза со стороны талибов в отношении стран Центральной Азии и уж тем более России, соглашусь с участниками дискуссии в РСМД, скорее иллюзорна, чем реальна. Не стоит забывать, что даже с учетом всех изменений, что претерпело их движение за последние годы, талибы остаются преимущественно пуштунами и опираются в первую очередь на поддержку именно пуштунского населения юга Афганистана и северных районов Пакистана. Как организованное социально-политическое движение они сложились при непосредственном участии пакистанских медресе (учебных заведений) и улемов (богословов). Поэтому они пропитаны взглядами и являются плоть от плоти школы Деобанди, которая видит своей главной целью не участие в мировом джихаде во имя построения Халифата, но установление справедливого мусульманского правления в Южной Азии. Поэтому для Пакистана и Индии талибы куда более реальная угроза, чем для Центральной Азии. С другой стороны, в случае установления власти талибов в Афганистане последний может стать опорным пунктом для исламистских группировок из собственно ЦА-региона: сосуществование таких движений возможно, подтверждением может служить альянс Табан-Аль-Каида, существовавший при Мулле Омаре и Усаме Бен Ладене.
Таким образом, от каждой из структур исходит различный набор угроз со своими особыми характеристиками. При этом необходимо учитывать, что установление реального контроля над Афганистаном одной из них в обозримой перспективе крайне маловероятно. Афганский котел будет кипеть еще очень долго: брызги продолжат лететь, но ожидать того, что котел перевернется и обольет всех вокруг крутым кипятком, не стоит. Хотя участие России в афганском кризисе можно охарактеризовать как "выжидание и подготовка к худшему на своей территории", другие страны региона за прошедшие годы значительно нарастили свои возможности в Афганистане, что может служить фактором сдерживания. Во-первых, это Иран. Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов Пакистан, и не стоит забывать об Индии.